Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена - [18]

Часто люди, которым нечем похвастаться, начинают хвастаться чем-нибудь придуманным. У Эндрю Уайта имелось множество подобных историй, чтобы впечатлять случайных собеседников. Он повидал так много, знал так много, он столь многому мог научить молодежь – или кого угодно, если его соглашались слушать. Он утверждал, что находится в родстве с той или иной влиятельной персоной, о которой говорили в данный момент, только чтобы о нем не забывали, даже если в действительности родство являлось не таким уж и близким. Люди привыкли к его байкам и не перестали уважать его из-за них, поскольку он регулярно посещал церковь и сумел достойно вырастить своих дочерей, несмотря на постоянную нехватку денег. Поскольку он часто находился в море, Лили проводила с детьми больше времени, чем он, но в доме всегда ощущалось его незримое присутствие. Когда он курил трубку, то разжигал ее при помощи кусочка бумаги, чтобы экономить спички. По словам родных, он «копил на дрифтер[7]», чтобы однажды купить собственную лодку.

Их дочь Бетти служила для родителей источником значительной гордости и немалого беспокойства. К двадцати годам она выросла в красивую и элегантную молодую женщину того рода, каких мужчины обычно хотят видеть в качестве моделей с пин-ап плакатов. Она наслаждалась вниманием к своей внешности и быстро начала бунтовать против чересчур строгих принципов отца, который, если бы она его слушалась, не выпускал бы ее на улицу большую часть времени. Но он был далеко, в море, а мать не хотела держать ее взаперти: девушке не терпелось вкусить фривольных удовольствий юности. Бетти Уайт стала одной из первых женщин, осмелившихся ходить по кафе в одиночестве, когда женщинам всюду полагалось сопровождение. Кроме того, она питала огромную страсть к танцам, и убедить ее в том, что она может прекрасно провести время и дома, родителям так и не удалось.

Война принесла во Фрейзербург ужас, непривычную новизну и мужа для Бетти Уайт.

После падения Франции Фрейзербург радикально изменился, поскольку в него хлынули тысячи солдат и беженцев. Поскольку он был ближайшим городом к оккупированной нацистами Норвегии, с которой их разделяло только Северное море, многие были уверены, что немцы вскоре вторгнутся на побережье Абердиншира, и объединенные армии Польши и Норвегии, вместе с Королевскими шотландцами, Горцами Аргайла и Сазерленда, полком фузилеров Ланкашира и огромными Королевскими инженерными войсками, обслуживающими их всех, внезапно увеличили население города с десяти до сорока тысяч человек. Воздушные силы флота Великобритании и Королевские военно-воздушные тоже были неподалеку, и на всем побережье спешно собирали радиолокационные станции, а в порту Фрейзербурга расположилось Воздушно-морское спасательное подразделение. Поскольку городу приходилось заботиться одновременно о чешских, норвежских и польских беженцах, он был переполнен незнакомцами, что создавало редкую атмосферу одновременно радости и волнения от неожиданных перемен. Все свободные комнаты и гостиничные номера были отданы солдатам, многих поселили в деревянных рыбацких хижинах, рассыпанных по всему побережью в обоих направлениях от порта. Некоторые школы тоже были отданы под нужды военных, так что в оставшихся детям приходилось тесниться по трое или по четверо на одной скамейке: они громко радовались, когда школу закрывали на день, и шли на пляж помогать наполнять песком защитные мешки. В такие дни пляж был черен от наводнивших его людей. Мешки с песком делали в том числе и для могил на кладбище. Вражду между соседними странами, длившуюся сорок лет, постепенно вытеснил новообретенный дух товарищества.

Вторжения так и не случилось, зато были бомбардировки. Самолеты, иногда по пятьдесят за раз, летали так низко над Фрейзербургом, что с земли можно было разглядеть лица пилотов. Эндрю Уайт частенько грозил им с улицы кулаком. Самый яростный из всех налетов случился 5 ноября 1940 года, когда казалось, что весь город сровняют с землей. Кинотеатр, Маколевский институт, конгрегационалистская церковь и сотни магазинов были в огне: искры от пожара разлетались в ночном воздухе и падали по каминным трубам прямо в жилые дома. Люди уходили из города с одеялами и портфелями в руках, когда начало казаться, что немцы не остановятся, пока не уничтожат весь город. Тем холодным ноябрьским утром в воздухе над городом разлилась душераздирающая мелодия на волынках, и после этого кладбища еще целых три дня были полны.

Неудивительно, что когда пожары были потушены и последовал период относительного затишья, люди постарше начали благодарить Бога, а молодежь выражала радость другими способами. Все кафе Фрейзербурга были переполнены ликующими солдатами и их девушками. Девушек в городе на всех не хватало, и некоторые замужние женщины пали жертвами очевидного искушения флиртом: здесь, как и во многих других городах во время войны, резко увеличилось количество внебрачных детей. В одном кафе под названием «Адская кухня» предлагали особенно много развлечений, и там часто случались драки: прибывшие в город проститутки стали использовать его как штаб-квартиру (одна из этих женщин прославилась тем, что принимала горчичные ванны каждый раз, когда у нее случалась задержка, и все это знали, поскольку запах горчицы чувствовался на ней по нескольку дней после каждой такой ванны).