Убийство профессора - [6]

Между тем, женщина на сцене с микрофоном начала издавать резкие, похожие на хрюканье, звуки. Я смог разобрать только два слова: 'Лук' и 'Ой'. Это продолжалось, пока приехавшая полиция не задержала её".

- Но это ещё не всё! – агрессивно добавил Муркин. – Вот рапорт сержанта Аварова:

"Женщина оказала сильное сопротивление. Она пнула меня ногой в пах, в результате чего я некоторое время не мог двигаться…"

- Если я её сейчас отпущу, что я скажу господину Зильберману, госпоже Снеговой, а также остальным, которые придут с жалобами на вашу Смирнову?

- Это усложняет дело, - согласился Рогов. – Могу я взглянуть на документы?

Он протянул руку, и Муркин неуверенно отдал ему бумаги.

Рогов просмотрел их и сказал:

- Предлагаю сделать следующее. Я оставляю документы у себя. Господин Ларин встретиться со всеми этими людьми возьмёт у них письменные отказы от претензий к Смирновой. Если он это сделает, бумаги исчезнут, а Смирнова выйдет на свободу. Если ему не удастся это сделать, я возвращаю документы, и капитан даёт им законный ход.

Муркин сжал губы, демонстрируя неудовольствие.

- Разумеется, господин Ларин должен возместить сержанту Аварову и одиннадцатому полицейскому участку ущерб, нанесённый его подзащитной. А вам, капитан, следует снабдить Ларина списком пострадавших от действий Смирновой и их адресами.

Муркин принял невозмутимый вид. Они пожали руки.

-- Мы ещё увидимся, - сказал мне Рогов и ушёл.

Муркин сел за стол стал прилежно писать, составляя список потерпевших.

Я внимательно посмотрел на него. Было очевидно, что это - обычный офицер, который хорошо знал принятые правила и понятия и старался избегать неприятностей. Общей практикой в районных участках и отделениях была сортировка задержанных на две группы. В одну входили те, у кого были влиятельные родственники или покровители. Их информировали о происшествии, и они прилагали усилия для того, чтобы замять дело. Полицейские получали поощрения, повышения, деньги. Все остальные задержанные подпадали под общие юридические процедуры. Если полицейских возникали сомнения в личности задержанного, они старались её установить, как и вышло в случае с Ольгой. Муркин всё сделал по понятиям и ожидал вознаграждения. И я его не подвёл.

Он подал мне свой список, а я вытащил бумажник.

- Это для Аварова, лично для вас, а также дополнительная сумма для Смирновой, если ей что-то понадобиться, - пояснил я, улыбаясь и изображая признательность. – Кстати, как она?

Муркин включил рацию.

- Это ты, Сидоров? Что там с женщиной из третьей камеры?... Блондинкой? – он вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул. – Ну да, блондинкой…. Нет, её фамилия Смирнова, как выяснилось. Кто там еще в камере?...И что они делают?...Да ну?

Он отключил рацию и доложил:

- Она в камере с тремя проститутками. Сейчас они поют.

- Что они поют ??? – изумился я.

Муркин пожал плечами:

- Можно сходить самим да посмотреть.

Мы вышли из кабинета, спустились в подвал и вошли в коридор с камерами, в которых содержались задержанные. Коридор заполняли звуки известной народной песни.

Ой Мороз, Мороз,

Не мороз меня!

Не морозь меня,

Моего коня!

выводили женские голоса, среди которых я сразу же узнал ольгин контральто.

Что ж, я мог быть спокоен за неё. Как видно, она отлично адаптировалась к тюремным условиям. Может быть даже, у неё была предрасположенность к жизни в заключении.

- Последний вопрос, капитан. Сколько у меня времени?

- Я не могу её держать больше 24 часов. Так что крайний срок – следующее утро. Но чем быстрее, тем лучше. Я буду на дежурстве всю ночь

Мы пожали руки, и я отправился готовиться к своей одиссее.

Глава 4. Ночная одиссея

Я сидел за письменным столом, изучая список Муркина. Я решил вначале вернуться домой и обдумать ситуацию в спокойной обстановке. Капитан проделал хорошую работу. В списке были указаны фамилии, имена, отчества, адреса, паспортные данные и даже телефонные номера, т.е. вся информация из полицейских протоколов. Сам список был на удивление небольшим и включал всего четыре человека.

Семён Абрамович Зильберман, менеджер ресторана Ответ

Мария Владимировна Снегова, певица в этом же ресторане.

Олег Павлович Ручко, студент государственного университета.

Марина Евгеньевна Сотова, студентка государственного университета.

"Ресторан будет открыт всю ночь, и найти менеджера не составит никакой проблемы", размышлял я. "Туда нужно идти в последнюю очередь. Поскольку сейчас четверть одиннадцатого, я должен найти остальных до того, как они лягут спать. В первую очередь нужно найти Снегову, которая пострадала больше всех, и которую отвезли в больницу с 'множественными резаными ранами'. Студенты – это, наверное, те, кто сидел за столом, разбившимся, когда на него упало тело Снеговой. Интересно посмотреть на тело, от которого столы разлетаются на куски.

Я открыл свой ASUS Zenbookи напечатал стандартные отказы от претензий, так что оставалось только поставить подписи. Затем позвонил в больницу, куда доставили Снегову. Мне вежливо сообщили, что госпожа Снегова уехала домой после того, как обследование показало, что у неё отсутствуют серьёзные повреждения. Это было хорошей новостью. Уладить дело со Снеговой становилось намного легче.