Убийство президента Кеннеди. Ли Харви Освальд — убийца или жертва заговора? - [40]

Не было только разрешения на въезд для Марины. А у четы Освальдов 15 февраля 1962 года родилась дочь Джун. Несмотря на то что Ли ждал сына, он очень обрадовался дочке. Завод «Горизонт» выделил молодым подарков на 27 рублей (одеяла, пеленки, игрушки). Освальд даже на время забросил переписку с посольством.

КГБ тем временем попросил Марининого дядю провести с молодыми профилактическую беседу, с тем чтобы в Америке они не допускали в адрес СССР провокационных высказываний. И Ли, и Марина твердо обещали этого не делать. Освальд буквально дрожал над дочерью. Когда Ли увидел, что Марина гладит пеленки и смачивает их водой изо рта, он страшно разволновался: «Ты что! У тебя же во рту микробы!» Ли принес тарелочку с водой и велел брызгать только оттуда.

Освальд добрался из Минска и до Корпуса морской пехоты, требуя отменить решение о увольнении его с недостойной формулировкой. В письме Освальд подчеркивал, что не выходил из гражданства США, что может подтвердить посольство в Москве. Роберта он просил еще раз навести справки, не ожидает ли его в Америке тюремное заключение. В марте 1962 года Освальд внимательно читал материалы в советских газетах о допросах сбитого пилота У-2 Пауэрса. Он намекал, что ему известно кое-что о самолете-шпионе. В письме Роберту присутствует странная фраза о том, что Освальд якобы видел Пауэрса в Москве. Пауэрс после возвращения в США (его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля) утверждал, что его сбили в результате предательства Освальда.

Тем временем госдеп наконец-то добил Службу иммиграции и натурализации, которая 9 мая 1962 года согласилась впустить Марину Освальд в страну. 18 мая Освальд уволился с завода «Горизонт». Как оказалось, нигде больше он не работал так долго. До самого отъезда Освальдов в Москву КГБ отмечал скандалы в семье. Марина посылала мужа к черту, желала ему, чтобы он катился в свою Америку один и «сдох по дороге».

20 мая состоялась прощальная беседа Ли и Марины с родственниками. Освальд еще раз обещал дяде Илье, что в Штатах не будет говорить о Советском Союзе ничего плохого. Слово он сдержал, да и в самом деле, так хорошо, как в СССР, к Освальду не относились никогда в его недолгой жизни. В последнем письме из СССР Ли просил Роберта ничего не говорить о нем журналистам, так как осенью 1959 года он, Роберт, наговорил много лишнего. При отъезде Освальд оставил записку соседке: «Стройте коммунизм сами. Вы даже не умеете улыбаться, как человеческие существа».

24 мая 1962 года чета Освальдов прибыла в Москву. Сотрудник консульской службы посольства США Джек Мэтлок (будущий посол США в Москве) снял с Марины отпечатки пальцев и выдал ей долгожданную визу. Марина прошла медицинский осмотр. Другой сотрудник посольства допрашивал Освальда («Вы коммунист?»). Паспорт того истек и его надо было продлить. Освальд держался хладнокровно, но без всякого подобострастия, иногда даже враждебно. Однако формальных причин, мешавших продлению паспорта, не нашли. Освальд подписал гарантийное обязательство о возврате кредита госдепартаменту (пока он не был выплачен, Освальд не мог получить заграничный паспорт, и был обязан сообщать свой постоянный адрес).

Освальды жили в уже знакомом нам отеле «Берлин» и занимались улаживанием всяких дорожных формальностей. В гостинице «Ленинград» за ужином они столкнулись с американской супружеской парой из Коннектикута. Причем Освальд выдавал себя за русского, а когда американец сказал, что его выдает американская этикетка на одежде, Ли резко ответил: «Вы не знаете, я могу оказаться шпионом». 30 мая Освальду вручили в посольстве три билета на корабль из Роттердама, отходивший 4 июня. Посольство выбрало самый дешевый маршрут (поездом до Голландии), который практически лишал возвращенцев возможности остановиться где-либо по дороге. В эту же ночь на поезде Москва — Берлин Ли Харви Освальд проехал Минск в последний раз.

Освальд переживал, что таможенные власти могут обнаружить и отобрать его дневник, который в общем-то служил лишь одной цели: обосновать причины его возвращения в США. Но путешествие прошло без приключений, и через 50 часов после отъезда из Москвы Ли, Марина и Джун прибыли в Роттердам. Там они остановились на частной квартире, рекомендованной посольством.

4 июня точно по расписанию корабль «Маасдам» отбыл к берегам Нового Света. Советский период жизни Ли Харви Освальда завершился, и настало время подвести итоги. КГБ сделал это 10 августа 1962 года, сдав дело «Налима» (он же «Лихой») в архив.

Трудно отделаться от мысли, что поездку молодого, пусть и сообразительного парня в Россию кто-то тщательно спланировал. Все детали путешествия были отработаны до мелочей, включая запасной вариант въезда (через Германию) и прикрытие на случай полного срыва (коллеж в Швейцарии). Консул Посольства США в Москве Маквикар прямо говорил, что людям посвященным было известно: в советском посольстве в Хельсинки можно получить въездную визу в СССР в кратчайшие сроки. Но в газетах такой информации не публиковали.

Если поверить утверждениям самого Освальда, что еще в Японии он ходил в бар «Квин би» по заданию разведки, а потом в Калифорнии поддерживал контакты с тем же человеком из спецслужб, что и в Японии, то выстраивается следующая логическая цепочка.