Убийство по любви - [18]

– Так я ведь ничего и не знаю! – с горечью воскликнула женщина.

– Может быть, и знаете, – тихо проговорила Мирослава и, видя, что Омельянова хочет ей возразить, быстро продолжила: – Нередко так бывает, что человек сам не осознает, что ему известны какие-то факты, которые кажутся ему незначительными. А на самом деле именно они могут привести к разгадке.

– Вы думаете? – недоверчиво спросила женщина.

Мирослава кивнула.

– Тогда спрашивайте.

– Родители Зоси скончались, когда она была ребенком?

– Да, Зосеньке было восемь лет.

– Это была ваша идея поместить ее в интернат?

– Не совсем. Мне посоветовали знающие люди. В этом интернате хорошие воспитатели и учителя. Мы поехали туда с Зосей вместе, и она сначала побыла там неделю. Если бы она не захотела оставаться, я бы взяла ее к себе. Но мы обе понимали, что я не смогу дать ей то, что она смогла получить в этом интернате.

– На каникулы Зося приезжала к вам?

– Да. И я каждый раз спрашивала, хочет ли она вернуться обратно.

– И она хотела?

– Да, хотела. После интерната она выучилась на воспитателя и пошла работать в детский сад.

– Татьяна Матвеевна, вы сказали, что в этом интернате были хорошие учителя, почему же Зося сразу не поступила в институт?

– Я тоже ее об этом спрашивала.

– И что же она ответила?

– Сначала она говорила мне, что хочет работать именно с маленькими детьми.

– А потом передумала?

– Да, она захотела получить высшее образование. Я сразу поддержала ее в этом.

– И с ней занимался ее бывший учитель?

– Да, Владимир Кириллович Ашмарин.

– Вы хорошо его знаете?

– Неплохо, – ответила Татьяна Матвеевна, – я же часто ездила в интернат, пока Зося там училась и общалась со всеми учителями.

– А вы не знаете, почему Ашмарин покинул интернат?

– Ему предложили работу в школе в Лучанске.

– Здесь выше зарплата? – прямо спросила Мирослава.

– Этого я не знаю, – ответила Омельянова и замолчала.

Мирослава почувствовала, что женщина что-то недоговаривает и решила заставить Омельянову высказаться до конца.

– Может быть, в интернате у него были проблемы с учениками?

– Да что вы! – возмутилась Татьяна Матвеевна. – Дети обожали Владимира Кирилловича!

– Тогда что же заставило его покинуть прежнее место работы?

– Понимаете, – вздохнула Омельянова, – жена Ашмарина, Виталина Леонидовна, ему всю плешь проела!

– То есть?

– Она хотела жить в городе. Тем более что родители и квартиру им помогли купить. Владимир Кириллович сопротивлялся-сопротивлялся, а потом все-таки уступил женушке. Будь она неладна! – вырвалось у Омельяновой.

– У Виталины Леонидовны сложный характер?

– Не то слово! Язва!

– Понятно, – Мирослава постаралась не улыбнуться и бросила пробный камень, – от такой жены не грех и загулять.

– Нет! – поджала губы женщина. – Никогда ничего подобного за Владимиром Кирилловичем замечено не было.

– Иногда прознать про чью-то измену весьма сложно. Люди соблюдают конспирацию.

– Да и некогда ему гулять-то по женщинам. – Работа в школе, дом, репетиторство.

– Вот репетиторство как раз и дает возможность ускользнуть из дома.

– Так-то оно так, – с сомнением проговорила тетя Зоси, – да только все его ученики и ученицы – дети.

– Кроме Зоси, – напомнила, как бы невзначай, Мирослава.

– Кроме Зоси, – повторила за Мирославой Татьяна Матвеевна, не вникая в скрытый смысл подброшенных детективом слов. Но вдруг опомнившись, спросила: – Что вы имеете в виду?!

– Мы узнали, что Владимир Кириллович был первой любовью Зоси.

– Да что за глупости такие! – сердито рассмеялась Татьяна Матвеевна. – И кто вам мог такое сказать?

– Говоривший лишь передал слова самой Зоси.

– Да мало ли что девчонка может ляпнуть, не подумавши!

– С одной стороны, вы правы, а с другой стороны, первая любовь, заснув на время, может пробудиться снова.

– Выбросите это из головы! Такое просто невозможно.

– Но этим можно было бы объяснить скрытность вашей племянницы, – гнула свое Мирослава.

– Нет! И еще раз нет! – закричала Омельянова.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Мирослава.

Женщина облегченно вздохнула. Этот вздох одновременно и насторожил детектива, и заставил задуматься.

– Татьяна Матвеевна, – осторожно начала Мирослава, – после того, как Зоси не стало и вы узнали, что причиной ее гибели, прямой или косвенной, мог быть человек, которого она любила и имя которого так тщательно скрывала от окружающих, вы не могли не задуматься о том, кто бы это мог быть.

– Конечно, я думала об этом все ночи напролет, – призналась Омельянова.

– И что?

– Я думаю, что в газетах написали правду.

– Разве там написано о том, кто мог ее убить?

– Не напрямую, – смутилась женщина, – но там сказано, что Зосю убил ее любовник.

– А…

– И, наверное, он из тех, – Омельянова указала пальцем на потолок.

– Но зачем ему убивать Зосю? Она не была беременна. И как говорит Яна, в силу своего характера не могла шантажировать любимого человека.

– Это так, – печально согласилась женщина. – Но ведь если он червивый, то он мог подумать, что и Зося такая и рано или поздно она расскажет, кто ее любимый. А тут, – Татьяна Матвеевна сделала многозначительную паузу, – ему и крышка.

– Вы хотите сказать, что он лишился бы наследства?

– Да, что-то в этом роде мне и приходит в голову.