Убийство на высшем уровне - [15]

– Он что, был антисемит и гомофоб? – удивленно повел бровью Гуров.

– Нет, думаю, не был, – махнул рукой Порошин. – Просто противостояние между ними достигло такой точки, что они уже не стеснялись в выражениях и прилюдно оскорбляли друг друга. Крячевский тоже в карман за словом не лез и в кругу своих коллег заявлял, что Смирнову недолго осталось работать и они еще попляшут на его костях.

– Однако у вас в банковской среде только с виду все так опрятно и прилично, – усмехнулся Гуров, – а на самом деле все как у нашего привычного контингента.

– Что неудивительно, – философски заявил Порошин, – ведь в эту сферу еще в девяностые привалило немало бандитов. Здесь крутятся огромные деньги, приносящие большие и, главное, легкие прибыли… Бандюки – те, что потолковее, – начали быстро усваивать банковские термины, понимать смысл тех или иных операций. А профессиональные менеджеры, в свою очередь, осваивали (и не без успеха) блатную феню. Произошла так называемая конвергенция, то есть взаимопроникновение этих сфер… Сейчас уже, конечно, не так все очевидно, банки борются за свой имидж. Хотя бандиты по-прежнему входят в состав учредителей многих из банков.

– К сожалению, не могу не признать, что в последнее время в этих советах учредителей бандитов сильно потеснили выходцы из правоохранительных органов, – нахмурившись, добавил Гуров.

– Это тоже имеет место быть, – быстро согласился Порошин и тут же вернулся к теме: – Что касается Крячевского, то он вообще человек со странностями. Я бы определил его, мягко говоря, как человека неуравновешенного. Кстати, у него есть еще «Витан-банк». И там также нашли нарушения в деятельности, вопрос стоит о лишении этого банка лицензии.

– На этом тоже настаивал Смирнов? – предположил Гуров.

– Вы правы, Игорь был категоричен в своем решении, но комиссия еще не определилась окончательно, – заявил Порошин.

– Понятно, – задумчиво произнес Гуров, записывая за банкиром. – Вы что-то знали о личной жизни Смирнова? Чем интересовался, были ли увлечения, как жил в семье?

– Здесь как раз все просто. Он был хороший семьянин, и никогда ни о каких его увлечениях на стороне я не слышал. С женой они еще с института – он, правда, постарше на три курса был. У них двое детей. Люди они спортивные и предпочитали активный отдых на природе. В общении Игорь был человек демократичный и коммуникабельный, сотрудники его любили; уверен, что все подтвердят мои слова…

Гуров захлопнул блокнот и резко поднялся.

– Благодарю вас, что нашли время поговорить, – произнес полковник, – думаю, что у меня еще возникнут вопросы к вам.

– В каком смысле? – неожиданно насторожился Порошин.

– В качестве эксперта вы неоценимы, – улыбнулся Гуров, – сфера деятельности очень непростая…

– Возникнут вопросы – обязательно обращайтесь…

* * *

Крячко сидел в приемной и беседовал с секретаршами Смирнова, которые выглядели так, будто со вчерашнего вечера осиротели. Стас проявлял по отношению к ним максимальный такт и заботу, на которые только был способен.

– Скажите, Людочка, а как долго обычно засиживался ваш шеф на работе и часто ли оставлял вас работать допоздна? – спросил Стас у стройненькой блондиночки лет двадцати семи.

– Ой, что вы! – всплеснула руками она. – Игорь, то есть Игорь Андреевич, не очень часто нас этим мучил. Он и сам не любил допоздна сидеть; если что, мог и дома поработать. Он ведь семьянин прекрасный… был, – добавила она и собиралась уже заплакать, но Стас удержал ее от этого.

– Людочка, поймите меня правильно… Но вы часто называете своего шефа по имени…

– Вы не подумайте ничего плохого. Просто Игорь был человек очень демократичный, со многими общался на «ты», а мы с ним давно работаем.

– Вы обычно были в курсе его мероприятий на день, как дневных, так и вечерних? – снова спросил Крячко.

– Относительно вечерних дел – нет, – ответила невысокая брюнетка, вторая секретарша Смирнова. На вид она была чуть постарше и тверже характером. – Он обычно в семь сразу отправлялся домой, предварительно звонил и предупреждал жену о том, что выезжает. Собственно, его обычный маршрут работа – дом. Он даже обедать к себе предпочитал ездить.

– Если и были у него какие-то мероприятия, то нечасто, – добавила блондинка, – ну, может, пару раз в месяц куда-нибудь пригласят выступить.

– По нашим данным, он собирался в тот вечер улетать, – произнес Крячко. – Вы не знаете куда?

– Конечно. В Ригу, в командировку, – ответила брюнетка.

– Это выяснилось неожиданно, во второй половине дня, и мне пришлось срочно бронировать билет на вечерний рейс, – вторила Людочка и, опять заплакав, пролепетала, вытирая платком носик: – Господи, кто бы знал, что он даже до аэропорта не доедет!

– Ну-ну, Людочка, не надо плакать, вот и платок уже выжимать можно, – старался ободрить ее Стас. – Давайте возьмем себя в руки, ведь нам еще поговорить надо о многом.

Гуров не стал дальше наблюдать за этим эмоциональным допросом свидетельниц, в конце которого Стас обязательно запишет все телефоны обеих секретарш, хотя позвонит потом, скорее всего, блондинке.

Открыв дверь кабинета зампреда Центробанка, Гуров вошел внутрь.