Убийство на Васильев вечер - [9]

— Звучит складно, — согласился Краснопеев. — А как вы определили, что он был в кожаных перчатках?

— Во-первых, сейчас зима и все люди нашего круга носят кожаные перчатки. Во-вторых, перчатки из толстой кожи никакой скорпион не прокусит, а без этого их было не достать из террариума. В-третьих, допускаю, убийца осведомлён о том, что любого человека можно отыскать по оставленным им отпечаткам пальцев.

— Вы сказали, что преступник поднёс скорпиона к телу мёртвого человека. В таком случае, потрудитесь объяснить присутствующим, каким образом хозяин дома был убит? И перестаньте говорить загадками! Вытащили меня из дома на ночь глядя, неизвестно зачем! — возмущённо выпалила актриса Сафронова.

— А что вас так возмутило, Анна Евграфовна? — пожал плечами присяжный поверенный. — Среди нас — преступник. Кто он вы скоро узнаете. В конце концов, погиб человек, пригласивший вас в свой дом, так что потерпите. Думаю, всё станет ясно минут через двадцать.

— Да как вы смеете подозревать нас! Кто вы такой? — подскочил заведующий ломбардом и затряс кулаками.

— Извольте вести себя подобающим образом, — оторвавшись от газеты, сердито выговорил начальник сыскного отделения. — Сядьте, господин Сафронов.

Клим Пантелеевич прошёлся по комнате, остановился и, глядя на актрису, изрёк:

— Тем не менее, я отвечу на вопрос госпожи Сафроновой о способе убийства: Иванову была сделана инъекция в правую пятку. Она и стала смертельной. А укус скорпиона, как вы понимаете, был нужен для того, чтобы пустить расследование по ложному пути.

— Хотел бы я знать, кто этот негодяй, — барабаня по столу пальцами, вымолвил коллежский асессор Краснопеев. — Надо же! Как всё обтяпал!

— Вы правы, Иван Кузьмич, — согласился Ардашев, — преступник не глуп. Однако он не знает, что с самого начала его затея была обречена на неудачу.

— Ох, как интересно! — удивился Шилохвостов. — А почему?

— Ответ на этот вопрос я обязательно дам, но чуть позже, — объяснил адвокат. — Всему своё время. А пока давайте вернёмся в самое недалёкое прошлое, то есть в игру «Флирт цветов».

— Уместно ли это в данный момент? — скривив губы, спросила госпожа Краснопеева.

Пропустив вопрос, Ардашев продолжал:

— Как вы помните, мы с доктором Нижегородцевым сражались на шахматной доске, когда шла игра «Флирт цветов». И в тот самый момент, когда чёрный Слон Николая Петровича попал в ловушку и его Королю грозил мат, я услышал последние упоминания цветов: ландыш — левкой, гвоздика — герань, колокольчик — калла, роза — гинура. Меня тогда поразило, что парные названия растений шли на одну и ту же букву и только последние не совпали. Эти сочетания так и отобразились в моей памяти. Колода «Флирта», та самая, и сейчас лежит на столе. Так давайте узнаем, что же сообщали друг другу игроки.

В зале стало тихо. Было слышно, как в бассейне плескались золотые карпы.

Ардашев взял карту и прочёл:

— Ландыш: «Вы сегодня адски милы», левкой: «Не торопись, мой верный друг»; гвоздика: «Я влюблён, влюблён как мальчик», герань: «Ой, милый, тебя хочу я. Сил больше нет сдержать мне страсть»; колокольчик: «Вы завладели моим сердцем», калла: «Зачем так тонко, так хитро всю душу взволновали? Безжалостно зажгли огнём своих речей!»; роза: «Оставьте, право, эту мысль», гинура: «Соперник будет мёртв. Поверьте».

— Какой стыд, — Краснопеев вытер носовым платком пот со лба и окинул супругу недовольным взглядом.

Шилохвостов кашлянул и сказал:

— Простите, Клим Пантелеевич, но для чего вы нам эти карты читаете? Это же игра. И какое отношение сии изречения имеют к убийству?

— На первый взгляд — никакого, если бы не одно «но». Тот, кто упомянул гинуру, сначала оговорился и вместо «гинуры» сказал «генурис» — а это название палестинского скорпиона, того самого, который и укусил покойного. Оговорки — вещь обычная, но имеющая природу своего образования. Чаще всего её появление связано с тем, о чём думает человек. Крутился у него в голове «генурис», вот он взял карту и прочёл вместо «гинуры» «генурис», — заключил присяжный поверенный.

— Браво-браво, — захлопал в ладоши заведующий ломбардом. — Метод достойный быть упомянутым в уголовных романах, но не в реальной жизни. Или вы таким путём пытаетесь отыскать убийцу? Смех, да и только. Ни доказательств, ни улик. Пустое.

— Возможно, вы и правы, господин Сафронов. Скажите, вы страдаете сердечными припадками? Мучает ли вас грудная жаба? Храпите ли вы по ночам?

— Ну уж…Это вас не касается. Устроили тут, не пойми что…

— Как хотите, можете и не отвечать. Здесь находится ваш личный врач, — доктор Нижегородцев. И я попрошу его назвать господам полицейским те лекарства, которые он вам прописал. Если же Николай Петрович откажется это сделать, тогда вы сами будете допрошены в качестве свидетеля у судебного следователя. Так как? Скажете?

Сафронов пожал плечами и ответил:

— А я в этих сигнатурах не разбираюсь, — он повернулся к жене. — Лапушка, скажи им.

— Доктор Нижегородцев прописал инъекции строфантина три раза в неделю, а в другие дни муж принимает на ночь бромистый калий для успокоения, — ангельским голоском пропела актриса.

— А позвольте полюбопытствовать, — продолжал Ардашев, — кто делает уколы?