Убийство на Рождество - [55]

С секунду Пилар медлила. Ее глаза широко открылись, потом прищурились.

— Я не знаю кто, — медленно сказала она. — Свет был тусклым, и я не могла разглядеть. Но это была женщина…

5

Старший инспектор Сагден оглядел всех присутствующих. И впервые с едва заметным раздражением сказал:

— Так не поступают, мистер Пуаро.

— Я решил поделиться теми сведениями, которые стали мне известны, со всеми, — отозвался Пуаро. — Привлечь все заинтересованные стороны, чтобы мы могли добраться до истины.

— Все какие-то фокусы, — пробурчал еле слышно Сагден.

И откинулся на спинку кресла.

— Для начала, я думаю, мы попросим объяснения у мистера Фарра, — сказал Пуаро.

Сагден помрачнел.

— Я бы предпочел побеседовать с ним наедине, — заявил он. — Тем не менее возражений у меня нет. — Он передал Стивену Фарру телеграмму. — А теперь, мистер Фарр, как вы себя называете, может быть, вы нам объясните вот это?

Стивен Фарр взял телеграмму и прочел ее вслух. Затем, поклонившись, вернул ее инспектору.

— Да, — согласился он, — текст изобличающий.

— И это все, что вы готовы нам сказать? — рассердился Сагден. — Вы, наверное, знаете, что не обязаны давать показания против себя.

— Не нужно предупреждать меня, инспектор, — перебил его Стивен. — Я вижу, что вы хотите мне сказать. Да, я готов объясниться. Быть может, не слишком убедительно, но тем не менее это — правда.

Он помолчал.

— Я не сын Эбенезера Фарра, — начал он. — Но я хорошо знал обоих — и отца и сына. А теперь попробуйте поставить себя на мое место. Кстати, меня зовут Стивен Грант. Я приехал в Англию впервые в жизни. Мне здесь не очень понравилось: всё и вся казалось серым и безжизненным. В поезде я встретил девушку. Должен признаться, что настроение у меня сразу улучшилось. Она мне очень понравилась. Она показалась мне самой красивой на свете и так не похожей на других! Там же, в поезде, мы разговорились, и тогда же я решил не терять ее из виду. Выходя из купе, я случайно заметил бирку на ее дорожной корзине. Имя ее мне ничего не говорило, зато адрес, куда она ехала, был знаком. Я слышал о Горстон-Холле и знал все о его владельце. Он был старым компаньоном Эбенезера Фарра, и старик Эб часто мне о нем рассказывал.

Вот мне и пришла в голову мысль поехать в Горстон-Холл и представиться сыном Эба. Он умер, как и написано в телеграмме, два года назад, но я вспомнил, что старик Эб уже много лет не поддерживает никаких отношений с Симеоном Ли, и рассудил, что Ли вряд ли известно о смерти сына Эба. Во всяком случае, я решил, попытка — не пытка.

— Однако вы не сразу приехали сюда, — возразил Сагден. — Два дня вы провели в гостинице «Кингс армз» в Эддлсфилде.

— Я продолжал сомневаться, как мне поступить. И наконец решился. Тогда мне это казалось небольшой авантюрой. Все пошло как по маслу. Старик встретил меня очень приветливо и сразу предложил остановиться у него в доме. Я согласился. Вот и все, что я могу сказать в свое оправдание, инспектор. Если вы мне не верите, вспомните свою молодость: неужто вы не совершали глупых поступков ради понравившейся вам девушки? Что касается моего настоящего имени, то я его уже назвал: Стивен Грант. Можете послать запрос обо мне в Южную Африку, но знаю, они ответят, что я весьма уважаемый гражданин, а никакой не мошенник и вор.

— Я никогда и не считал вас таковым, — мягко откликнулся Пуаро.

Инспектор Сагден провел пальцем по подбородку.

— Я проверю вашу историю. А теперь нам хотелось бы знать, почему вы не рассказали все это сразу после убийства, вместо того чтобы напропалую нам лгать?

— Потому что я дурак, — с обезоруживающей улыбкой признался Стивен. — Надеялся, что этим все и обойдется. Думал, что моя история покажется неправдоподобной, если я признаюсь, что явился в этот дом под чужим именем. Не будь я законченным идиотом, я бы сообразил, что вы обязательно свяжетесь с Йоханнесбургом.

— Что ж, мистер Фарр… мистер Грант, — отозвался Сагден, — не могу сказать, что не верю в вашу историю. Тем не менее она требует незамедлительной проверки. — И вопросительно посмотрел на Пуаро.

— По-моему, мисс Эстравадос желает что-то сказать, — заметил Пуаро.

Пилар побледнела.

— Да, это так, — почти беззвучно призналась она. — Если бы не Лидия и не деньги, я бы ни за что этого не сказала. Приехать сюда, притворяться, обманывать и дуриком получить наследство — все это было очень забавно, по когда Лидия сказала, что деньги по справедливости принадлежат мне, я вдруг почувствовала себя совсем по-другому. Меня все это уже перестало забавлять.

У Альфреда Ли был озадаченный вид.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, моя дорогая?

— Вы думаете, что я ваша племянница Пилар Эстравадос? Нет. Пилар погибла, когда мы вместе с ней ехали по Испании на машине. В машину попала бомба, Пилар погибла, а я осталась жива. Я плохо ее знала, но она успела рассказать мне о себе, о том, как дед пригласил ее к себе в Англию и что он очень богат. А у меня совсем не было денег, и я не знала, куда ехать и что делать. И вдруг я подумала: «А почему бы мне не взять паспорт Пилар и не поехать в Англию, где я смогу стать очень богатой?» — Ее лицо осветилось широкой улыбкой. — Ой, до чего интересно было убедиться, сумею ли я все это проделать! Наши лица на фотографиях были похожи. Но когда вы захотели посмотреть мой паспорт, я открыла окно, выкинула его и, сбежав вниз, потерла фотографию землей, потому что на пограничном контроле они смотрели не очень внимательно, а тут могли…