Убийство на Рождество - [32]

— И что говорили вокруг? — спросил Пуаро.

— Дэвид сказал что-то забавное. Что же он сказал? Ах да. Жернова Господни, сказал он, — и она повторила, делая ударение на каждом слове, — жернова Господни… Что это значит? Жернова — это то, чем мелют муку, верно?

— На этом, я думаю, мы закончим, мисс Эстравадос, — предложил полковник Джонсон.

Пилар послушно встала.

— Ну так я пойду?

И, поочередно одарив каждого из присутствующих быстрой пленительной улыбкой, она закрыла за собой дверь.

— «Жернова Господни мелют хоть и медленно…» — произнес полковник Джонсон. — Вот что сказал Дэвид Ли.

15

Дверь открылась, и полковник Джонсон поднял голову. В первый момент он принял входящего за Гарри Ли, но после того, как тот прошел в комнату, понял, что ошибся.

— Садитесь, мистер Фарр, — пригласил он.

Стивен Фарр сел. Потом поочередно оглядел каждого холодным умным взглядом.

— Боюсь, от меня будет мало толку. Но я готов ответить на любые ваши вопросы. Пожалуй, для начала я расскажу вам о себе. Мой отец, Эбенезер Фарр, много лет назад, еще в Южной Африке, был компаньоном Симеона Ли. Это все события сорокалетней давности.

Он помолчал.

— Отец часто рассказывал мне, что за человек был Симеон Ли и как славно они вместе потрудились. Симеон Ли нажил там целое состояние, да и отец не сплоховал. Отец постоянно твердил мне, что если я когда-нибудь буду в Англии, то должен обязательно разыскать мистера Ли. «Прошло много времени, — однажды сказал ему я, — и он, возможно, не признает меня», — но отец только рассмеялся. «Когда двое испытали вместе то, что мы с Симеоном, они друг друга не забудут», — ответил он. Два года назад отец умер. Нынче я впервые попал в Англию и решил выполнить отцовский завет.

— Я немного волновался, когда приехал сюда, — чуть улыбнулся он, — но, оказалось, зря. Мистер Ли тепло меня встретил и уговорил провести Рождество у них в доме. Я боялся, что буду некстати, но он и слышать не хотел об этом.

И добавил несколько смущенно:

— Мистер и миссис Альфред Ли были очень любезны со мной, и мне жаль, что их постигло такое несчастье.

— Сколько времени вы уже здесь, мистер Фарр?

— Со вчерашнего дня.

— Вам довелось сегодня видеть мистера Ли?

— Да, я разговаривал с ним утром. Он был в хорошем настроении и расспрашивал о многих наших общих знакомых.

— Больше вы его не видели?

— Нет.

— Говорил ли он вам, что хранит у себя в сейфе коллекцию необработанных алмазов?

— Нет.

И, не дожидаясь нового вопроса, Стивен спросил:

— Вы хотите сказать, что его убили с целью ограбления?

— Мы пока не знаем, — ответил Джонсон. — А теперь перейдем к событиям сегодняшнего вечера. Но расскажете ли нам, чем вы занимались?

— Пожалуйста. После того как дамы вышли из столовой, я остался там и выпил стакан портвейна. Затем, сообразив, что братья Ли, возможно, хотят поговорить о каких-то своих делах без посторонних лиц, я извинился и вышел.

— Куда?

Стивен Фарр слегка откинулся назад, поглаживая указательным пальцем подбородок.

— Я прошел в большую комнату с паркетным полом, похожую на танцевальный зал, — равнодушно объяснил он. — Там был граммофон, и я ставил пластинки.

— Быть может, вы были там не в полном одиночестве? — спросил Пуаро.

Легкая улыбка заиграла на губах Стивена Фарра.

— Вполне может быть. Человек всегда надеется на компанию. — И откровенно усмехнулся.

— Сеньорита Эстравадос очень красивая, — заметил Пуаро.

— Это самое лучшее из того, что я увидел в Англии, — отозвался Стивен.

— Мисс Эстравадос была с вами? — спросил полковник Джонсон.

Стивен покачал головой:

— Нет, я был там один, когда началась суматоха. Я выскочил в холл и бросился вслед за другими посмотреть, что случилось. Пришлось помочь Гарри Ли взломать дверь.

— И это все, что вы нам можете сказать?

— Боюсь, что да.

Эркюль Пуаро наклонился к нему и тихо сказал:

— А по-моему, мосье Фарр, вы могли бы рассказать нам гораздо больше, если бы захотели.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил Фарр.

— Вы могли бы сообщить нам нечто такое, что является очень важным в данном деле, — о характере мистера Ли. Вы упомянули, что ваш отец часто говорил о нем. Так что же представлял собой этот человек?

— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, — не спеша произнес Стивен Фарр. — Каким был Симеон Ли в молодости? Я могу быть откровенным?

— Разумеется.

— Тогда начну с того, что не считаю Симеона Ли человеком с высокими моральными устоями. Я не могу назвать его мошенником, по на грани недозволенного он бывал, и не раз. Во всяком случае, добродетелью он не отличался. Зато был обаятельным и очень щедрым. Те, кому не везло, всегда могли рассчитывать на его помощь. Выпить он любил, но знал меру, к тому же обладал чувством юмора и пользовался успехом у женщин. Но, к сожалению, был человеком мстительным. Говорят, что слоны никогда не забывают обиды, вот таким и был Симеон Ли. Отец рассказывал мне, что бывали случаи, когда Ли выжидал годы, чтобы расквитаться с тем, кто нанес ему обиду.

— Вот и ему могли отплатить той же монетой, — заметил инспектор Сагден. — Кстати, мистер Фарр, вы случайно не знаете никого в наших краях, с кем Симеон Ли был в плохих отношениях еще там, у вас? Не таит ли его прошлое что-то такое, что дало бы нам ключ к разгадке сегодняшнего преступления?