Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив - [3]

– Было бы проще, если бы мы больше знали о его мотивах. Почему он так упорно возражает? Я не настолько гадок, чтобы получать отказ за отказом!

– Ты очаровательный гадкий утенок, – промолвила Дени и, нежно взлохматив его густые волосы, провела пальцами по щеке.

Резкие черты мужественного лица напомнили о спокойной надежности Роджера Уинтона.

– Пусть я не сказочно богат, – продолжил он, – заботиться о деньгах тебе не придется. Джереми прекрасно это знает. Как знает и то, что я люблю тебя. Все должно быть просто!

– Все просто, – подтвердила Дени с искрой лукавства, которую не смогла спрятать, и Роджер криво усмехнулся.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Я уже испробовала все доступные средства. К чему скрывать? Ты ему просто не нравишься.

– Но почему? В чем дело? Если бы Джереми объяснил причину, мы хотя бы поняли его позицию, а так… Слепое предубеждение, не более. Правда заключается в том, что он боится потерять тебя. Дело вовсе не во мне. Точно так же ему не понравится любой другой мужчина, который захочет на тебе жениться.

Роджер положил ладони ей на плечи, и Дени ощутила теплую нервную силу его пальцев.

– А мистер Грейм? Что, если попробовать заручиться его поддержкой? Он тебя любит и в то же время может повлиять на опекуна.

Дени покачала головой:

– Я же сказала, что перепробовала все и сразу обратилась к дяде Бенедикту. Бесполезно. Он сообщил, что, когда заговорил с Джереми о свадьбе, тот взбесился, как бык при виде красной тряпки. Оказалось, что влияние дяди Бенедикта так далеко не распространяется.

Уинтон немного помолчал, а потом мрачно произнес:

– Вот что я скажу, Дени. В мистере Рейнере есть нечто странное. Да-да, – поспешно подтвердил он, заметив инстинктивное движение протеста. – И весь этот дом странный. Чем скорее я отсюда тебя увезу, тем лучше.

Уинтон говорил так убежденно, что вспыхнувшее в душе Дени возмущение мгновенно угасло.

– Ради бога, Роджер! О чем ты?

– О том, что мне не нравится твоя жизнь здесь, с этими непредсказуемыми родственниками, которые на самом деле вовсе не родственники. Может, поэтому я говорю о них так откровенно. Они ненормальные: невозможно предугадать, когда вдруг перестанут вести себя как обычные люди и выкинут нечто невообразимое.

– Ты о прошлогодней выходке дяди Джеральда, когда он явился на выставку цветов в школьных шортах и смутил милых пожилых леди из кружка рукоделия?

– А еще прокатился по улице в детской коляске, с соской во рту и в сопровождении оркестра!

– Но ведь в этих проделках нет ничего плохого, Роджер! Ты и сам знаешь, что дядя Джеральд обожает розыгрыши. Он просто большой ребенок.

– Поверь, я умею ценить хорошие розыгрыши, однако он совсем не годится для роли Питера Пэна.

– Ну вот, теперь ты пускаешь в ход рассуждения о пропорциях!

– Возможно, я драматизирую, – согласился Уинтон. – И все же компания сомнительная. Джеральд со своими вспышками школьного юмора, запоями и клятвами исправиться. Шарлотта, которая часами не выходит из своей комнаты и вообще ведет себя как озлобленная старая дева с мрачной тайной в рукаве. Удивительно, что мистер Грейм их терпит. Я бы через месяц сошел с ума, а он умудряется смотреть на мир весело.

– Когда ты так говоришь, действительно складывается мрачная картина, но они добры ко мне, и я не могу пойти против их воли.

– Я вовсе не хочу сказать, что эти люди обращаются с тобой плохо, – произнес Уинтон. – И все же в доме сложилась нездоровая атмосфера. Не понимаю, как Рейнер позволяет тебе проводить здесь столько времени.

– Не только позволяет, но и поощряет, – возразила Дени и с лукавой улыбкой добавила: – Вот уж не думала, что у тебя появятся возражения на сей счет!

– Я не возражаю, просто удивляюсь. Почему он решил провести Рождество в Шербрум-Хаусе?

– Мы всегда проводим Рождество с дядей Бенедиктом. Это традиция.

– Да, мистер Грейм любит семейные торжества, и без вас они не обходятся, но ведь в этом году Рейнер собирался в Америку и должен был уехать еще на прошлой неделе. Что же заставило его изменить планы?

Дени нахмурилась. Стало ясно, что она безуспешно пытается найти ответ.

– Не знаю, Роджер, – наконец призналась девушка. – Действительно очень странно. Джереми отменил поездку внезапно, хотя с нетерпением ждал ее. Совсем на него не похоже.

– Он не объяснил причину?

– Нет.

– И это тоже совсем на него не похоже, правда?

– Обычно Джереми обсуждает со мной все дела и планы. А сейчас не произнес ни слова. Я подумала…

Послышался звук открываемой двери. Влюбленные быстро отпрянули друг от друга и обернулись. На пороге появилась высокая фигура и застыла в угрюмой неподвижности.

Дени услышала ироничный внутренний голос. «Громовые раскаты, – произнес он с издевкой. – Входит Заговорщик». Она с трудом сдержала нервный смех.

Николас Блейз увидел молодых людей возле окна, за которым мягко кружился снег. Он вошел в комнату и промолвил:

– Приветствую. – Потом, подойдя ближе, добавил: – Любуетесь видом из окна? Кажется, Рождество будем праздновать в традиционных декорациях.

Говорил он легко, однако внимательные темные глаза смотрели требовательно. Роджер и Дени не знали, успел ли Николас что-нибудь услышать, а тот не подавал виду. Редко удавалось понять, о чем думает мистер Блейз. Трудно было сказать наверняка, как много он знает. Однако, давно работая секретарем Бенедикта Грейма и в течение долгих лет оставаясь его близким другом, Николас, несомненно, обладал информацией о каждом из приехавших в Шербрум-Хаус гостей.