Убийство на пляже - [13]

– У меня на это нет времени, я тут один.

До нее доходит, что Джек до сих пор не спросил, в чем же, собственно, дело.

– А как Дэнни выглядел вчера?

Джек сует руки в карманы.

– Да как обычно.

– Вы не заметили каких-либо изменений в его поведении за последние несколько недель?

– Во-первых, он появлялся здесь на пятнадцать минут. И я не психоаналитик.

Джек никогда не был душой компании, но его раздражительность – это что-то новое.

Харди поднимает на него глаза.

– Вы женаты?

На вопрос, заданный таким образом, правильного ответа не существует. Джек выдерживает его взгляд.

– Нет. А вы?

Харди не отвечает. Элли смотрит на его левую руку. Кольца на ней нет.

– Они принесли его сюда, Марк и Бэт, – ни с того ни с сего говорит Джек. – Ему было тогда три дня отроду.

Интонация его почти не изменилась, но в глазах исчез фокус. Он смотрит куда-то вдаль, как будто на призрака.

7

Дэнни лежит на столе в патологоанатомической лаборатории, тело его по маленькие круглые плечи укрыто белой простыней. Элли кажется, что он сжался и стал меньше с тех пор, как она видела его в «приделе вечного покоя» – морге. Она не может сказать, связано ли это с тем, что сейчас он лежит на большом столе, с тем, что он сейчас обнажен, или же это смерть уменьшила его. Теперь уже смерть со сном перепутать нельзя, и ощущение, что он может вдруг с криком вскочить, чтобы испугать ее, пропало.

Она раньше никогда не встречалась с патологоанатомом Джеймсом Лавгудом. В помещении стоит кисловатый запах дезинфицирующего средства, и она задумывается, уносит ли он его с собой на одежде и в волосах, когда возвращается домой. Она буквально чувствует, как этот запах проникает во все поры.

– Мне осталось еще семь недель, – говорит он. – Они просили меня остаться еще на три месяца, пока найдут замену на это место. Но я подумал, что семь недель здесь будет нормально. – Он вытирает глаза. – Больше всего меня расстраивают дети. И всегда так было.

– Что вы нашли? – прерывает его Харди.

Тон Лавгуда соответствующим образом меняется.

– Поверхностные порезы и кровоподтеки на лице. Никаких повреждений, связанных с падением. Причиной смерти стала асфиксия. Он был задушен. Кровоподтеки на шее и горле, а также в верхней части позвоночника. Расположение кровоподтеков указывает на большие кисти рук; предположу, что нападавший был мужчиной. Нападение должно было быть жестоким. Угол указывает на то, что он должен был стоять лицом к атакующему. Он должен был его знать. – Он делает глубокий вдох. – Простите. Сексуального насилия, слава богу, не было.

Несмотря на облегчение, связанное с этим сообщением, мысли у Элли в голове кружатся стремительно. Что это означает для других детей? Жуткие вещи редко случаются в вакууме. Модель, систему – вот что нужно искать. Повторение и параллели. Что, если есть еще какой-то маленький мальчик, который также является обладателем секрета, которым Дэнни уже никогда не сможет поделиться? От мысли о том, что какой-то другой ребенок может хранить эту страшную тайну, Элли хочется кричать.

– Время смерти? – совершенно будничным голосом спрашивает Харди, как будто они обсуждают расписание автобусов.

– Я бы сказал, между десятью часами вечера в четверг и четырьмя часами утра в пятницу. – Он тяжело вздыхает. – У нас здесь никогда такого не было. Обязательно найдите его.

– Найдем, – торжественно обещает Элли.

Следственная бригада прочесывает берег, все отпуска отменены, каждый полицейский либо на поквартирном обходе, либо сидит на телефоне. Кто знает, что еще успело всплыть, пока их с Харди не было? Если повезет, они уже к ночи произведут арест.

Хлоя переоделась, сменив школьную форму на джинсы и куртку с капюшоном.

– У нас молоко закончилось, – заявляет она, сунув голову в холодильник. – Схожу в магазин…

Не успевает она договорить, как Марк вскакивает с места и врывается в кухню.

– Никуда ты не сходишь!

Мягкий ответ Хлои показывает, что она все понимает.

– Папа, ничего со мной не случится. Ну пожалуйста. Мне нужно на воздух. – Она поднимает мобильный, демонстрируя, что берет его с собой. – Я ненадолго, обещаю.

Она выходит через заднюю дверь. На дорожке сбоку от дома Хлоя открывает сумку и заглядывает туда. На нее своими пуговичными глазами смотрит Большой Шимпанзе, похищенный из комнаты Дэнни. Сунув руку в сумку и держа игрушку за маленькую лапку, она проходит мимо магазина на углу. Улицы переходят в переулки, а те, в свою очередь, – в дорожки между домами. Хлоя преодолевает пологий подъем, который выводит ее в верхнюю точку города.

Дин уже ждет ее, прислонившись к перевернутой лодке. Рядом стоит его мотоцикл, на нем висит шлем, который он прихватил для нее. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент оказывается, что слов нет, и вместо этого он просто целует ее.

– Я понимаю, – говорит Хлоя. – Мне и самой это кажется нереальным.

Некоторое время они просто стоят, глядя на раскинувшийся перед ними город, в котором выросли. Дин поправляет волосы, упавшие Хлое на глаза.

– Полиция уже у вас? – спрашивает он срывающимся голосом. – Они знают о нас? Ведь тебе еще нет шестнадцати.

– Никто ничего не знает, – говорит Хлоя, забрасывает ногу и садится на мотоцикл. – Поехали.