Убийство на пивоварне - [72]

Словом, чем дальше, тем больше все указывало на то, что убийца — Юстас, а Джо — его жертва. И это можно было бы быстро доказать, сравнив восстановленные зубные пластины с челюстями покойного. А если погибший — Джо, то убил его не кто иной, как Юстас, который куда-то исчез. И, кстати, никто не был заинтересован в точном установлении факта смерти Юстаса, кроме, пожалуй, Сорна. Но я никоим образом не подозревал этого молодого человека — слишком уж он закомплексован, чтобы вообразить, будто Сорн мог убить Джо, переодеть его в одежду старшего брата и тем самым навлечь на него подозрение. Если у меня и были какие-то смутные сомнения насчет Габриэля, то они окончательно развеялись, когда он заявился ко мне прошлым вечером. Сорн, очевидно, считал что убийство совершил Джо, поэтому и поверил тому, что Джо якобы прячется в лесу и обратился к нему с просьбой помочь ему сбежать. Этот парень всей душой ненавидел Юстаса и стал еще больше ненавидеть, когда узнал, что тот его отец. К счастью, ему не удалось меня убедить в достоверности рассказанной им байки.

— Но я не могу понять, почему Юстасу понадобилось меняться местами с Джо? Зачем ему самого себя обрекать на смерть? — спросила в недоумении София.

— Да, меня это тоже сбивало с толку. Но когда Сорн обмолвился, что его мать — женщина гордая, я это начал понимать, а признание Юстаса внесло окончательную ясность. Однако не стоит забегать вперед, мы должны уважить желание Герберта разобрать все произошедшее последовательно.

Итак, сумев себя убедить, что убит Джо, а убийца — Юстас, я понял, что все последующие события объясняются очень просто. Видите ли, с большой натяжкой, но все же я мог бы допустить, что Джо убил Сорн, или мистер Барнес, или Герберт. Но уж никак не мог поверить, что кто-либо из них будет продолжать фабриковать против него улики. На такое способен только Юстас Баннет, поскольку во всех его действиях просматривается месть — и в попытке очернить имя Джо после его смерти, и в убийстве Ариадны Меллорс, и в сожжении заживо бедняги Блоксема…

— Великий боже! Ты думаешь, Юстас знал, что Блоксем на борту? — не выдержал доктор Каммисон.

— Легко это допускаю. Он человек безжалостный. Но в конце концов чудовищный характер Юстаса и загнал его в угол — справедливость восторжествовала, говоря возвышенным стилем. Если бы он не предпринял экскурсии на пивоварню, чтобы привлечь наше внимание к паспорту Джо и этим еще больше усилить против него подозрения, возможно, сейчас был бы свободным человеком, перебрался бы во Францию, спокойно жил бы на денежки, которые завещал миссис Сорн.

Доктор Каммисон медленно несколько раз кивнул:

— А, понимаю. Правда, не знаю, как… Да, пожалуй.

— Признание Юстаса высветило все до мельчайших деталей. Я же просто дам вам выжимку. Он, конечно, необычный тип. Жюри предстоит нелегкая работа — решить, чего он заслуживает больше: психушки или виселицы.

— Да, — согласился Герберт, — это интересный феномен нашей социальной системы. Жизнь Юстаса Баннета — это серия более или менее легализированных преступлений. Но он должен был убить трех человек, чтобы его отправили туда, откуда он больше не сможет причинять зла.

— Теперь о его признании. Юстас явился на пивоварню за пять минут до полуночи. Джо встретил его у входа и огорошил сообщением о якобы полученном им анонимном письме насчет ночного сторожа. По словам Юстаса, это сразу же вызвало у него подозрение. Он начал расспрашивать брата, как тот попал на пивоварню, где теперь его яхта и так далее. Джо готов был открыться ему как на духу, ибо мертвые хранят молчание, а ему надо было дать Юстасу разумное объяснение своим перемещениям, чтобы заманить на пивоварню. Юстас сделал вид, что всему этому поверил, но с той минуты уже не спускал с Джо глаз. Они вдвоем вошли в пивоварню, подошли к лестнице, ведущей наверх, — Джо предложил подождать в его кабинете, пока Лок не закончит обхода. Но тут внезапно прошептал: «Смотри! Лок идет в нашу сторону», — и ринулся в холодильную камеру, ближайшее место, где они могли спрятаться. Юстас последовал за братом, купившись на его трюк. Если бы он хоть на секунду задержался и подумал, то сообразил бы, что в это время Лок находился в другой части здания. Как только они оказались в морозилке, Джо нанес Юстасу удар, но в темноте промахнулся и врезался в стену рефрижератора возле двери. Подозрения Юстаса переросли в уверенность. Он не стал медлить с ответом, его удар оказался более удачным — Джо растянулся на полу. И тут кровь застлала Юстасу глаза. Надо же, его брат — слабак, которого он презирал и попирал ногами всю жизнь, набрался наглости выступить против него! В припадке слепой ярости Юстас набросился на Джо и задушил его, прежде чем тот успел оправиться от удара.

И тут перед ним возник вопрос, тревожащий всех убийц начиная с Каина: «Что же мне теперь делать с телом?» Он не осмелился пойти и прямо заявить тому же Локу: «Мой брат только что напал на меня и мне пришлось убить его в порядке самообороны». А ведь это самое наилучшее, что можно было сделать: при всех тех уликах, которые можно было отыскать на яхте, полиция убедилась бы в правоте его слов. Но Юстас испугался, что никто не поверит ни одному его слову против мертвого человека, да еще столь популярного, как Джо. Не решился открыть правду. И это неудивительно, поскольку он вообще в жизни привык выискивать окольные пути, вместо того чтобы действовать честно и открыто. В общем, он спросил себя: «Что же мне делать с телом?» И быстро нашел ответ. Внезапно ему пришли на ум — вы же знаете, довольно примитивный интерес к литературе был еще одной его скверной привычкой — две строчки из «Гамлета»: