Убийство на пивоварне - [30]

«Адская машина, вот что это должно быть, — фаталистически подумал Найджел. — Сорн оставил ее здесь, чтобы разнести в клочья все улики и самих детективов. Одним выстрелом — двух зайцев».

Миссис Болстер, раздвигая занавески, между тем проговорила:

— Мистер Сорн, должно быть, писал поэзию, перед тем как ушел. «В темноте всегда легче пишется» — так он говорит.

— Темно как для проявления фотографий. Принципиальная разница лишь в шумовом сопровождении, — заметил Найджел, прикрыв глаза как от яркого солнечного света, хлынувшего в комнату, так и в ожидании неминуемого взрыва.

— Ну, тьма бывает нужна и для других делишек, — заметил Тайлер.

— Пожалуйста, инспектор! Мне сейчас не до диспута, — запротестовал Найджел, осторожно открывая глаза. — Не будет ли лучше опустить бомбу в ведро с водой… я имею в виду, еще до того, как она всех нас разорвет?

— Бомба?! — взорвался инспектор. — Бомба? Какая к черту бомба? Вас что, малость напекло на солнце, сэр?

— Ох, извините. Ошибся. Так, Сорн ко всему прочему еще и любитель хронометров? Интересно, сколько же их здесь? — И Найджел начал обходить комнату, считая находящиеся в ней часы и комментируя: — Итак, слева направо мы имеем: старинные часы, ходики с кукушкой, два образчика из Швейцарии, любопытный раритет с гномом, бьющим молотом по наковальне, часы с экипажем, заднее колесо которого вращается рывками в такт ходу. Далее, на камине мраморные часы весом, пожалуй, с тонну, увенчанные сражающимися борцами, которые не больно-то стараются, ибо еле шевелятся с интервалом в секунду. Рядом пара походных часов, настенные часы резной работы, из которых вываливается наружу большая часть потрохов, потом более скромные часы, застенчиво выглядывающие из красного плюша, такие же, только в зеленом плюше, и, наконец, последние — комбинированные с календарем и барометром, наверное, они предсказывают еще судьбу и виды на урожай… И что же, все эти часы принадлежат мистеру Сорну?

— О нет, сэр, — ответила миссис Болстер. — Они папины.

— Он коллекционер?

— Нет, сэр, верующий. У него было видение, что в полночь, третьего апреля прошлого года, состоится Второе Пришествие. Он хотел быть готовым к этому времени, вот и начал обходить все аукционы, скупать часы. Заводил их все на случай, если какие-то вдруг сломаются, он все равно будет знать, когда точно «препоясать чресла». А когда Второго Пришествия так и не случилось, у него не хватило духу от них избавиться. Видите ли, вошло в привычку заводить их каждый день. Только после постигшего его разочарования папа не пожелал больше жить в этой комнате, поэтому мы и сдали ее мистеру Сорну.

— Понимаю, — отозвался Найджел.

Миссис Болстер сделала реверанс, насколько это позволила ее комплекция, и ретировалась. Найджел начал рыскать по комнате. Стулья и диваны разительно отличались по форме, но все были одинаково неудобны. Книжный шкаф содержал весьма странный набор книг: пьесы Шекспира соседствовали с серьезной работой «Как развивать самообладание», вплотную к ним стояли «Вступительные лекции Фрейда», полное собрание Эллы Уилер Уилкокс в мягком переплете, «Пособие для езды на мотоцикле», «От юнги до адмирала», «Проповеди Преподобного Спаргеона», «Уход за мулами», «Божественная комедия», «Письма Сакко и Ванцетти», «Как добиться успеха». Картины, развешанные по стенам, в основном изображали сцены ухаживания в девятнадцатом столетии: пышные блондинки неуклюже восседали на деревенских скамьях или позировали перед мраморными вазами, принимая знаки внимания от неправдоподобно выглядевших молодых мужчин в треуголках, ботфортах и туго обтягивающих бриджах. Безжизненность этих картин оживлялась копченой селедкой, свешивающейся с рамы одной из них и парой подтяжек, венчающих другую.

— А вы знаете, — произнес Найджел с благоговейным страхом, — этот малый, Сорн, на диво целеустремленная личность. Со всем этим блеющим и мычащим скотом снаружи, часами, отбивающими время на все лады, картинами, книгами и всем прочим здесь, внутри, он создал для себя поистине сюрреалистическую среду обитания.

— Я устрою ему сюрреализм! — прорычал инспектор. — Куда это он шлялся в ночь на четверг? Напичкал миссис Болстер какой-то чушью насчет того, будто бы брал книгу!

— Вы хотя бы заметили время, когда…

Дальнейшие слова Найджела заглушил взрыв адского гвалта: кукушка, выскочив из ходиков, исполнила великолепную имитацию уханья совы, сидящей на виселице, гномик начал бить молотом по наковальне, мраморные часы с шипением издавать звон колоколов… Да и все остальные механизмы залязгали, заскрежетали, завизжали, готовясь пробить четыре часа.

— Это просто здорово, что второго пришествия так и не случилось, — воскликнул Найджел, когда весь этот шум прекратился. — Разве в такой какофонии расслышишь трубный глас?

Как раз в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Габриэль Сорн. При виде гостей губы его безвольного рта поджались, а лицо в целом приобрело непроницаемое выражение. Найджел щелкнул пальцами. Наконец-то он понял, кого ему напоминает Сорн.

— Странно в такой прекрасный день видеть вас в четырех стенах, — произнес Сорн с напускной живостью. — Могу я присесть, инспектор? Как вы хотите — лицом к свету или как?