Убийство на голубой яхте - [10]

Мейсон ничего не произнес, пока она не повесила одежду в специальный стенной шкаф и не подошла к его столу.

— Делла, добродетель вознаграждена. Я же говорил сегодня утром, что нам не следует забивать себе головы этим бездарным делом о разделе имущества, хотя оно и было выгодно в денежном отношении. И вот через восемь часов мы получили это!

— Бездарное дело, как вы говорите, все же принесло бы десять тысяч долларов гонорара, — возразила Делла ледяным тоном, — а это?

Мейсон подмигнул:

— Приключение, которое сбросит с тебя десять лет!

— Большинство ваших дел старят меня на десять лет, — проговорила Делла с несколько обиженным видом.

Мейсон пропустил мимо ушей данное замечание:

— В этом деле совсем нет тоскливой обыденности, от которой я иногда боюсь запить самым настоящим образом. Это дело сверкает какой-то тайной, авантюрой, романтикой. Ну, а с другой стороны, это сплошное безумие, невозможная бессмыслица. Не дело, а черт знает какая роскошь!

— Это-то я как раз и поняла из вашего телефонного звонка, — сказала Делла, пристраиваясь на противоположном конце стола и мысленно отмечая тот огонек, который всегда появлялся во взгляде Мейсона в минуты особого душевного волнения.

Перри Мейсон, что весьма редко бывает у профессионалов, находил колоссальное удовольствие в своей работе. Скажем, врач после нескольких лет обширной практики приобретает опыт и знания, но зато теряет гуманность и человеколюбие. Его пациенты перестают быть для него страдающими людьми, а всего лишь носителями тех или иных симптомов патологического характера, которые необходимо снова довести до нормы. Нормально и то, что адвокат превращается как бы в робота, прекрасно знающего всю механику поведения в зале суда.

Перри Мейсон люто ненавидел «простые дела», которые не требовали от него ни напряжения, ни изворотливости, ни творческого, интуитивного подхода. С каждым новым выигранным делом его все более занимала человеческая психика, движущие мотивы, приведшие к преступлению. И с каждым новым делом методы Мейсона становились все более блестящими, опасными и необычными.

По определенному блеску в глазах своего шефа Делла Стрит могла точно установить, что новое дело представляло для адвоката пока совершенно обескураживающую загадку.

Перри Мейсон внимательно смотрел на нее, и непроизвольно девушка взглянула на себя как бы его глазами. Ее шоколадного цвета вязаное платье было в высшей степени элегантным, ножки в шелковых чулках — стройные и длинные, а коричневато-бежевый жакет, недавно сшитый у дорогого портного, прекрасно дополнял ансамбль. Делла надеялась, что Мейсон остался доволен.

— Делла, — вздохнул Мейсон, — иногда я серьезно опасаюсь, что ты становишься чересчур меркантильной.

— Да? Интересно! Ну что ж, поговорим обо мне.

— Да, да. Ты делаешься расчетливым и осторожным консерватором. Тебя все больше интересуют доллары, чем то, за что они получены.

— Но ведь кто-то в этой конторе должен быть практичным. И если я не требую невозможного, нельзя ли мне все же узнать, по какому поводу столько шума? Вообще-то я не слишком возражаю против того, что мне пришлось оставить на столе половину превосходного ужина и примчаться сюда, но все же меня интересует, какого миссионера сжевали людоеды.

— Все произошло уже после того, как ты ушла из конторы. Я тоже собирался домой, набрасывал последние замечания по делу Джонсона. Как вдруг неожиданно зазвонил телефон, это оказался один адвокат, которого я очень мало знаю, и попросил меня принять его племянницу. Ну, а вскоре приехала и она сама, и мы провели весьма примечательную беседу.

Делла Стрит неслышно скользнула за свой стол, достала карандаш и бумагу для стенографирования. От нее непринужденных манер не осталось и следа, теперь перед адвокатом сидела его расторопная секретарша, великолепно знающая свои обязанности.

— Итак, я слушаю вас… — произнесла она.

— Джеральд Тор владеет адвокатской конторой в Бедентча Инвестмент-Билдинге. Насколько я припоминаю, он занимается весьма узкой отраслью юриспруденции, обслуживает горно-рудную корпорацию. Думаю, что он сам из игроков, много делает для своих хозяев, получая частично наличными, а частично акциями тех компаний, которые он организует.

— Дело денежное?

— Да оставь ты свои несносные расчеты! Не сомневаюсь, что мы получим нечто большее, так же, как и этот Тор.

— Что же? Не понимаю.

— Он, насколько мне известно, вечно гоняется за какими-то миражами. Наши проповедники материализма называют это дурной философией только потому, что мираж лишен определенной субстанции. Они не замечают, что это одна из интереснейших загадок в мире, потому что никто так не наслаждается жизнью, как вот такие поклонники миражей. Верь мне, его безумно интересует то, что от него ускользает, чего нельзя сказать о большинстве практичных людей, преследующих конкретные цели. Да, любовь к жизни — это так здорово!

— Ну, а гонорар? Или с вами расплатятся половиной миражей?

— Пока ничего, — развел руками Мейсон.

— Ясно… Имя племянницы?

— Элен Кендал.

— Возраст?

— Примерно двадцать четыре. Прелестные фиолетовые глаза. Очень светлая шатенка. Стройные, я бы сказал, ножки, хорошая фигурка, где все на своем месте и в нужной пропорции. Определенно мила…