Убийство как по маслу - [8]

Где они сейчас? Кто знает. А тогда, предупреждая родителей о своем отсутствии, мы писали на воротах деревенского дома «мы ушли туда, где много одуванчиков». У меня даже фотография есть, где я стою на фоне этого забора чумазая и растрепанная, но бесконечно счастливая.

В ту ночь мне приснилось это поле. Мягкий желто-зеленый ковер гостеприимно принял меня в свои объятия. Раскинув руки, лежала я среди цветов и, как когда-то в детстве, рассматривала облака, размышляя, на что они похожи. Вот по чистому-чистому, девственно голубому небу проплыл огромный кит, следом, горделиво задрав длиннющую шею, прошел жираф, за которым гналась акула с разинутой клыкастой пастью. Но что это? Одно облако вдруг окрасилось черным цветом, приобрело отчетливые человеческие очертания, вытянуло вперед руку и шарахнуло молнией прямо мне в лоб. Я вскрикнула и проснулась.

Странное дело – шарахнуло меня во сне, а боль оказалась вполне реальной. В голове словно забытая в морозилке бутылка шампанского взорвалась, разметав осколки по всей черепушке. Каждое движение давалось с трудом.

– М-м-м, – промычала я, не в силах разомкнуть губы. Вроде не пила, откуда такое похмелье?

– М-м-м, – слабая попытка произнести «открыто» в ответ на настойчивый стук в дверь. Интересно, кто это может быть? Если Алена, так она на правах своей в комнату вламывается без предупреждения. А посторонним в доме взяться неоткуда.

– Арина! – Аленин голос. – Арина, открывай. Тут полиция. Подождите, – куда-то в сторону, – что значит ломать? А ордер у вас есть? Как это не нужен? Что значит подозрение на совершение преступления?

Слова звучали глухо, очень издалека. Да и в целом складывалось впечатление, будто комната как есть погрузилась под воду. Наверное, так чувствует себя рыба, которая слушает, как люди на берегу строят планы по ее поимке.

Попытка принять вертикальное положение не увенчалась успехом. Силы окончательно покинули меня, и я снова погрузилась в тяжелый сон. На этот раз без сновидений.

Глава третья «Где она, там смерть»

– Слушай, чувствую себя мисс Джеком-потрошителем.

– Расслабься, – усмехнулась Алена. – До английского маньяка тебе далеко. Всего-то на счету два убийства.

Недовольная гримаса исказила мое лицо, и помощница поспешила исправиться:

– Прости. Неудачная шутка. Просто пытаюсь разрядить обстановку.

– Будто это возможно в сложившейся ситуации, – я кивнула на стянувший щиколотку полицейский браслет. – Впрочем, ты права, во всем нужно искать позитив. Могло быть и хуже. Всего-то три дня в СИЗО, залог три миллиона, домашний арест и запрет на любые контакты с внешним миром, исключая экстренные. А, да… Еще труп мужчины с пониженной социальной ответственностью в моей кровати, торжество свекрови и следователь-бульдог, мертвой хваткой вцепившийся в дело и убежденный в моей виновности.

– Да брось. Согласна, ситуация не из приятных, но ведь тебе не впервой. Выкрутилась тогда, выкрутишься и сейчас.

– Не знаю, не знаю. Теперь все иначе. Я ведь и сама ничего не понимаю. Как этот Краснопольский оказался в моей постели? Почему дверь оказалась запертой? И главное – кому это все понадобилось и зачем? Впрочем, тут, конечно, масса вариантов. Начиная с моей свекрови и заканчивая Агентом 007, или как его там. Только все это ерунда, ведь у следователя уже есть подозреваемый, и благодаря этому, – я дернула закованной в браслет ногой, – я ничего не могу предпринять. Даже из дома выйти не могу.

– Но я-то могу! – Алена решительно сжала кулаки. – Я тебя вытащу! Вот увидишь!

Я усмехнулась – в этом она вся. Впрочем, тут не только в характере дело – молодости вообще свойственно думать, будто у нее весь мир под ногами, все возможно и добро побеждает зло не только в сказках. Когда-то такой была и я. Только мне попались хорошие учителя – быстро объяснили, что к чему. Хотя и Алена не в тепличных условиях росла – а вот поди ж ты.

Странное свойство нашего разума – часто случайная фраза или даже взгляд раскручивает спираль ассоциаций, унося в такие дали прошлого или будущего, что остается только диву даваться. Вот и в этот раз решительный вид Алены, ее пылающие щеки и сжатые кулачки ржавым гвоздем зацепили вязаный свитер моей памяти, петля за петлей распуская причудливый узор и возвращая меня к нашей первой с ней встрече. Удивительно, но те обстоятельства сильно смахивали на нынешние. С той лишь разницей, что тогда тюрьма (вернее, колония для несовершеннолетних) грозила моей подопечной, а я выступила в роли доброй феи-крестной, подарившей и восхитительный наряд, и шикарную карету, и… Хотя нет – до принца дело пока не дошло, но кому он нужен в наш эмансипированный век сильных женщин, живущих под девизом «Все сама»?

Неудивительно, что теперь Алена ищет возможность отплатить мне той же монетой. Но разве ей по силам противостоять огромной репрессивной машине уголовного судопроизводства? Из цепких лап правосудия трудно вырваться. Однажды мне это удалось, второй раз рассчитывать на такую удачу не приходится. На этот раз, кажется, я влипла серьезно.

Следователь Андреев так просто не отвяжется. Еще бы! Такое резонансное дело вполне может по карьерной лестнице продвинуть. Не удивлюсь, если он уже дырочки под новые звездочки сверлит. Такую крупную рыбу поймал. Рассчитывать на честное и объективное расследование мне не приходится. Это он мне дал понять сразу – как только отказался взять кровь на экспертизу, лишив мою защиту важного аргумента на будущем процессе. Поди теперь докажи, что меня отравили. А в этом я на сто процентов уверена. Жаль, мою убежденность к делу не пришьешь.