Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории - [38]

– Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились? – задает один из них вопрос, ответ на который очевиден.

Затем берет слово Петр.

– Изъясни нам притчу сию, – просит он, зная, что Иисус никогда и ничего не говорит на публике без причин.

Порой Назареянин говорит о духовном, порой слова его несут в себе скрытый политический намек, порой он просто старается приободрить и утешить своих слушателей. В последние несколько месяцев Иисус спорил с фарисеями обо всем, от мытья рук до поедания ячменных колосьев в субботу, но сегодняшний спор кажется бессмысленным. Быть может, ученики просто не уловили его скрытого значения?

– Неужели и вы еще не разумеете? – устало спрашивает Иисус.

И продолжает:

– Еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.

Среди тех, кто слушает слова Иисуса, – Иуда Искариот. Это единственный ученик, выросший не в Галилее, так что среди прочих он стоит особняком. Скрыть его отличие невозможно. На нем такая же одежда и сандалии, он также покрывает голову от солнца, так же ходит с посохом для защиты от бродячих галилейских псов: однако выговор у него южный, а не северный. Всякий раз, когда открывает рот, Иуда напоминает остальным ученикам: он другой.

И теперь слова Иисуса еще более отделяют Иуду от остальных. Дело в том, что Иуда – вор. Пользуясь своей должностью казначея, он регулярно таскает деньги из скудной казны учеников[52]. Ему неприятно смотреть, как поклонники помазывают Иисуса драгоценными благовониями, – он настаивает на том, что лучше эти благовония продать, а средства поместить в общий котел, которым он беспрепятственно пользуется. О том, что Иуда ворует у своих, пока никто не знает; как все воры, он несет бремя своего греха в одиночестве[53].

Сейчас Иисус усугубляет стыд Иуды, напомнив ему, что он не только грешен, но и нечист. В Галилее быть нечистым – не просто иное духовное состояние: нравственная нечистота переводит тебя в иной разряд людей. Нечистый становится изгоем: он обречен гнуть спину на самых тяжелых работах – например, на добыче руды, до конца жизни оставаться бедным и бесприютным.

Иуда видел таких людей. Многие из них ходят за Иисусом вместе с толпой слушателей: больше им заняться нечем, а слова Иисуса дарят надежду на то, что жизнь их когда-нибудь изменится. У них нет ни семей, ни домов, ни крыши над головой. Другие становятся на преступный путь: собираются в банды, селятся вместе где-нибудь в пещерах и начинают грабить путников. Жизнь их тяжела, и чаще всего они не доживают до старости.

Нет, не такую жизнь планирует для себя Иуда Искариот! Если Иисус – Христос, как верит Иуда, значит, в один прекрасный день он свергнет римскую власть и начнет править Иудеей. А Иуда, один из двенадцати апостолов, несомненно, займет при новом царе высокую и почетную должность.

Иуда, по-видимому, верит учениям Иисуса – и определенно наслаждается отраженным светом его популярности. Однако жажда земного богатства побеждает в нем все духовные устремления. Свои собственные нужды Иуда ставит куда выше нужд Иисуса и других учеников.

Иуда Искариот готов на все, если ему за это хорошо заплатят.

* * *

Раздосадованные тем, что не смогли подловить Иисуса на слове, однако уверенные, что собрали достаточно улик для его ареста, фарисеи и саддукеи возвращаются с докладом в Иерусалим. Со стороны может показаться, что их пристальное внимание нимало не беспокоит Иисуса; но на самом деле это очень его тревожит. Еще до появления фарисеев Иисус собирался укрыться в каком-нибудь уединенном месте для размышления и молитвы. Теперь он уходит из Галилеи, взяв с собой учеников. Они идут на север, в царство Филиппа, брата Антипы, в его столицу под названием Кесария Филиппова. Там живут язычники, поклоняющиеся Пану, козлоногому и рогатому богу с человеческим торсом и лицом. Если там Иисус назовет себя Христом – никто этого и не заметит, и тем более власти не будут допрашивать его, сверяя его слова с Писанием. Кесария Филиппова стоит всего в пятидесяти пяти километрах от Капернаума, но с таким же успехом Иисус мог бы скрыться в Риме.

Приближается лето. Два дня идут Иисус и его ученики по проезжей римской дороге, огибающей долину Хула с востока. На дороге нужно быть осторожными – здесь попадаются медведи и разбойники; однако путешествие проходит вполне безопасно. В сущности, для Иисуса и его учеников это отдых, так что они не слишком торопятся, часто останавливаются и греются на весеннем солнце.

– За кого люди почитают меня? – вдруг спрашивает Иисус своих учеников.

Быть может, на этот вопрос наводит его огромный храм в Омрите, посвященный Юлию Цезарю – человеку, который объявил себя богом, однако оказался смертен, как и все прочие.

– Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков, – следует ответ.

Так часто случается во время их путешествий: Иисус преподает ученикам свое учение или затевает интеллектуальный диспут, начав со случайного на вид вопроса. Но редко случается, что он доверяет им что-то сокровенное.