Убийство души. Инцест и терапия - [5]

К мифотворчеству в отношении изнасилования также относится идея, что женщин насилуют только посторонние мужчины.

Конечно, детей предупреждают не брать конфет у злого чужака, который может их схватить и утащить в кусты. Но реальность такова, что дети особенно уязвимы перед знакомыми мужчинами — членами семьи, соседями и друзьями отца.

К сожалению, все еще очень популярен миф, что женщины выдумывают истории об изнасиловании, чтобы отомстить мужчинам. Подобным образом подвергаются сомнению достоверность сообщений девочек, которые осмеливаются говорить о сексуальном насилии в семье.

Мне кажется особенно важным, чтобы вы — те, кто имеет дело с темой инцеста — задались вопросом, насколько сильно вы сами подвержены влиянию этих мифов. В противном случае бывает так, что вы бессознательно захвачены мифами, а ваши клиенты остаются с чувством своей вины, так как не возникает вашей подлинной эмпатии и настоящего понимания.

В своем эссе о социально-педагогических теориях Луиза Хартвиг и Карола Кульман определяют сексуальное насилие в соответствии с первой немецкой книгой по этой теме («Отцы как преступники»). Инцест — это «состояние, в котором мужчины полностью распоряжаются девушками и принижают их до уровня сексуального объекта/предмета, вместо того чтобы видеть в ней человека, интересного и важного… Насилием становится любое посягательство на девушку, независимо от того, идет ли речь о тайных и осторожных прикосновениях, которые она должна позволить или сама сделать, о принудительном оральном сексе или об изнасиловании»[7].

В заключение я хотела бы упомянуть еще одно очень конкретное определение инцеста, сформулированное женским терапевтом Евой Хильдебранд:

«Инцест происходит, когда доминирующий член семьи пытается через сексуализацию удовлетворить какую-то свою потребность (например, стремление к власти, потребность в физическом контакте, в признании) за счет других членов семьи, находящихся в более уязвимом положении. Сексуализацией здесь может быть все, что угодно — начиная с ласки, поцелуя, повторяющихся словесных замечаний о груди или других частях тела вплоть до орального, анального или генитального полового акта и мастурбации с жертвой или в ее присутствии»[8].

Я надеюсь, что из этих определений уже стало совершенно ясно, что инцест связан с предательством, с обманом доверия со стороны людей, от которых ребенок наиболее сильно эмоционально зависит. Там, где ребенок по праву ожидает получить тепло, заботу и защиту, его эксплуатируют. Это означает, что насилие в семье и в ее ближайшем окружении (друзья, сожители, соседи) — травмирует жертву особенно тяжело.

Инцест — убийство души

После обсуждения различных вариантов и попыток дать определение инцесту я хочу подчеркнуть одно из них, которое меня особенно затронуло, так как оно более глубокое и попадает в самую сердцевину переживания инцеста. Я имею в виду выражение «убийство души». Оно тут же заставляет нас думать о тяжком преступлении и, как показывает Шенгольд в своем выдающемся эссе на эту тему[9], содержит в себе и аспект морального протеста. Убийство души имеет дело с бесчеловечностью, с уничтожением того, что является сутью человека, с посягательством на человеческое достоинство и личную идентичность. Мы обнаруживаем выражение «убийство души», когда говорят о Холокосте. Убийство души такого рода я рассматриваю в отдельной главе этой книги. Убийство души всегда связано с властью, с желанием уничтожить и разрушить личность.

Я столкнулась с «убийством души» в начале моих исследований того, какое значение имеет отец для психического развития ребенка, и стала лучше понимать случай Шребера. Пауль Даниэль Шребер — часто упоминаемый классический случай паранойи. Его отец был педагогом, который превратил изощренную систему образования в совершенную систему подавления и опробовал ее на своем сыне. Ее целью было абсолютное послушание отцу, средством достижения этой цели — подавление и запугивание. В своих записях психологический эффект этих авторитарных и репрессивных воспитательных мер сын назвал «убийством души». Однако сын был не в состоянии обнаружить связь между своим отцом и тем человеком, на чьей совести было это убийство его души; скорее, он подозревает врача или даже Бога, что они совершили это преступление. В своей весьма неоднозначной книге «Страх перед отцом» Мортон Шатцман делает замечание, которое тут же заставило меня подумать об инцесте.

«Если бы он отодвинул еще одну завесу в сторону, то смог бы, я думаю, догадаться, что его отец — главный зачинщик происходящего. Если бы он это сделал, то он бы меньше подвергался той опасности, что его объявят умалишенным… Видимо, признаком убийства души является то, что жертве запрещено знать, кто на самом деле ее убивает»[10].

В своей работе с женщинами, которые в детстве были сексуально изнасилованы отцом, я часто сталкивалась с тем, что так называемые сумасшедшие, которых ранее объявляли «истеричными», а сегодня у них диагностируют «пограничный синдром», доведены до такого состояния травмой насилия, убийством души. Раньше говорили о плохом прогнозе в таких случаях, что было связано, прежде всего, с тем, что убийство души не распознавали, и поэтому оно не поддавалось терапии. Точно так же как Шребер, женщины не могли идентифицировать, что преступники — их отцы. Об этой проблеме я подробнее расскажу ниже.