Убийство деда Мороза - [7]

— Что мы узнаем?

Малыш неразборчиво пробормотал несколько слов, среди которых дважды послышалось слово «трепка», потом отвернулся, подобрал плоский камень-голыш и швырнул его в Везуз, стараясь, чтобы камешек отскочил рикошетом от поверхности воды, но ничего не вышло. Надувшись, мальчик резко повернулся, но тут его взгляд встретился со взглядом Катрин, и всю его обиду как рукой сняло.

Вода потемнела. На небо длинными бурыми полосами наползал туман.

— Ой! — воскликнула Катрин. — Пора нам удирать, а не то встретим оборотня.

В это же самое время элегантный мужчина, сидя один в купе второго класса поезда Нанси — Страсбур, нервно курил и каждые пять минут смотрел на часы. Порою он рассеянно взглядывал на лотарингские поля. Поезд был почтовый и останавливался на каждой станции. Эти попадавшиеся то и дело полустанки бесили путешественника. Однако едва он услышал, что железнодорожный служащий на перроне объявил Варанжевиль, как на лице его отразилось внезапное удовлетворение. Он опустил дверное стекло и с интересом принялся рассматривать великолепную базилику Сен-Никола-дю-Пор, возвышавшуюся в километре от станции и всей своей громадой нависавшую над городком, который жался к стенам церкви.

Поезд тронулся. Дул ледяной ветер. Путешественник вновь поднял стекло, которое вскоре, быть может по причине жары в вагоне, запотело. Мужчина принялся водить кончиком указательного пальца по стеклу. Он чертил линии, которые складывались в рисунок, примитивный набросок, почти невидимый, если смотреть прямо, но если глянуть сбоку, он был виден очень ясно: то было изображение протянутой руки. Путешественник на несколько минут задумался, а потом, пожав плечами, стер свой рисунок. Вскоре поезд остановился в Сире. Мужчина спрыгнул на перрон.

У него был с собой чемодан свиной кожи, покрытый наклейками больших отелей. Пассажир быстро вышел из вокзала и направился к двум колымагам, ждавшим на стоянке.

— Отвезете меня в Мортфон?

— Я-то нет, — возразил водитель. — Я езжу в Арракур и Виксюр-Сейль, если знаете. Это совсем в другую сторону. Но вас возьмет мой приятель: ему Мортфон по дороге.

Приятель спокойно подремывал. Первый водитель крикнул:

— Эй, Марселей! Пассажир до Мортфона…

Приезжий уселся. Колымага тронулась, громыхая всем кузовом. Через полчаса она с чудовищным визгом тормозов остановилась перед вывеской «У святого Николая-батюшки. Заведение Копфа», под которой угнездились гостиница, ресторан и закусочная.

— Лучшая кухня в этих местах, — доверительно сообщил водитель.

Появление приезжего произвело сенсацию. Даже летом в Мортфоне почти не бывало туристов, а уж зимой о них и не слыхивали. Мигом сбежалась ватага мальчишек, которые столпились на тротуаре, заглядывая в окна и пытаясь что-нибудь увидеть сквозь зазор между занавесками.

— Желаете комнату, сударь?

— Да, самую удобную. Я собираюсь провести здесь месяц.

Он вписал свое имя и название города, откуда прибыл, в регистрационную книгу, которую положила перед ним потрясенная г-жа Копф, затем пошел за служанкой, почтительно тащившей чемодан свиной кожи с множеством наклеек.

— Что это за субчик?

— Тс-с! Тс-с! — прошипела хозяйка.

Она прислушалась и, убедившись, что новый постоялец не может ее услышать, приподняла регистрационную книгу и прочла вслух:

— Маркиз де Санта Клаус из Лиссабона, Португалия.

— Ну и тип, черти бы его взяли! Маркиз! — возопил изумленный булочник Пудриоле.

— Что, съел, горе-пекарь? — поддел его хозяин. — Представь себе, маркиз. И приехал не из ближних мест. Лиссабон, если ты учил географию, это тебе не соседний городишка.

— Хотел бы я знать, зачем он явился в нашу дыру!

— Как зачем? Это же ясно как день! Молва о заведении Копфа облетела весь мир, вот маркиз и приехал единственно затем, чтобы отведать нашей стряпни. Сразу видно, что ты не знаешь толка в хорошей кухне, босяк. Ну-ка, матушка, поживей — мой белый передник и колпак, сейчас у меня все заспорится!.. Это ж надо — маркиз!

— Плевать я хотел на твоих маркизов! — посреди всеобщего веселья пробурчал Матиас Хаген.

— Тс-с! Тс-с! — снова зашипела хозяйка.

На лестнице послышались шаги. Маркиз де Санта Клаус, неотразимо аристократичный в своем темном костюме, пересек зал в наступившей полной тишине.

— В котором часу обед?

— Когда пожелает господин маркиз.

— Скажем, в половине восьмого?

— В половине восьмого все будет на столе, господин маркиз. Дозволено ли осведомиться у господина маркиза, одобряет ли господин маркиз эльзасскую кухню? Мы с женой оба эльзасцы. Жена из Рибовилле, а я из Фальсбура. Я четыре года проработал в «Мезон-Руж», в большом отеле на площади Клебера в Страсбуре. Господин маркиз, вероятно, знает этот отель?

— Нет, — ответил маркиз. — Но это безразлично. Вы уж расстарайтесь!

— Надеюсь, господин маркиз останется доволен.

Копф придал лицу самое сладкое выражение, он расшаркивался, перекидывал салфетку из руки в руку, его широкая багровая физиономия расплылась в улыбке.

Маркиз направился к выходу. Копф забежал вперед и распахнул перед ним дверь.

Потом воскликнул:

— Видел, мясник? В гостинице «У святого Николая-батюшки» знают, что такое хорошие манеры. Тут умеют принять человека!