Убийственные именины - [52]

Они кинулись на вожделенный документ, словно стервятники, столкнувшись лбами в полете. Не обратив внимания на гулкий удар, оба судорожно вцепились в заключение. Прозектор смотрел на них с откровенным любопытством. После прочтения Данила и Ося подняли головы и посмотрели друг на друга безумными глазами, и у каждого во взгляде читался немой, но оглушительный вопрос: "ЧТО-О?!!"

— Первый раз вижу такое красноречивое изумление на лицах, жаль, видеокамеры не прихватил! — восхищенно заметил Василий Иванович, — Послал бы запись в какую-нибудь передачу, типа "Посмертный герой". Глядишь, суперприз бы выиграл. У вас, ребята, вид занятный до невозможности! Будто вы оба до сего момента считали, что ваша тетушка отрастила пару белоснежных крыл и воспарила прямо в райские кущи. И я вас невыразимо разочаровал. Что это с вами такое?

— Понимаете, Василий Иванович, — попытался объяснить Иосиф, опомнившийся раньше Дани, — здесь сказано: следы удара находятся на левой щеке, и травма черепа тоже с левой стороны. Это точно?

— Да, конечно, — кивнул патологоанатом, — Ее ведь прямиком с какого-то празднества привезли?

— С ее дня рождения, — уточнил Данила, вновь углубившийся в чтение заключения о вскрытии.

— Однако! — ухмыльнулся весельчак-прозектор, — Воистину не знаешь, где сам найдешь, а где насильно отоварят. Хотя с семейных торжеств много везут… продукции. Да-а, широка душа у русского человека, вот штаны и не выдерживают. А ваша тетя… Ну, словом, ударов было несколько. Одиночный, по затылку, явился причиной смерти. Он может быть, а может и не быть результатом падения, но удар был нанесен деревянным предметом — это установлено по микрочастицам в ране. Частицы мореного дуба с кресельного подлокотника подходят. По щеке ее били, похоже, несколько раз, но несильно, хотя она разок и упала. Один из тех, кто ее бил, носит кольцо на руке, или перстень — с крупным камнем нестандартной огранки. Обычно у крупного камня огранка таблицей, или с плоской поверхностью, или кабошоном — полукругом таким. А этот — по типу алмаза "Великий Могол" — граненая поверхность выпуклая, мягкие ткани лица при ударе были им вдавлены. Били кулаком, не ладонью. Но упала потерпевшая на другой бок, то есть не от этого удара — не на левый, а на правый, есть небольшой синяк на бедре. Ее что, муж старым дедовским способом пытался образумить?

— И муж тоже… — выдохнул Ося, — Так что, она не от удара кольцом по лицу рухнула, а от другого — и об этот подлокотник приложилась?

— Похоже, что нет, — покачал головой врач, — направление удара разное. След был бы с другой стороны, с правой. Видимо, все происходило как надо: сперва веселье, потом мордобой, потом примиренье любящих сердец и продолжение банкета. Побили именинницу во второй фазе, а дурно вашей тетушке стало в третьей, уже через небольшой отрезок времени — наверняка, от разнообразия переживаний и обилия выпитого, давление опять же подскочило. А падение такого крупного тела с большой массой, и прямо головой на твердую округлую поверхность — вещь вполне достаточная для смертельной черепной травмы. Все естественно и логично. А что, у вас сомнения в причине смерти?

— Василий Иванович, — Данила заговорил медленно, тщательно подбирая слова, — можем мы у вас получить некоторую консультацию?

— Ладно, — заинтересованный прозектор согласился сразу, не изображая из себя недоступного венецианского дожа.

Тогда Даня подошел к нормальному, привычному деревянному столику, скромно притулившемуся в углу помещения, залез в сумку, достал бутылки и твердой рукой поставил на стол. Вепреухов одобрительно хмыкнул, пробормотал себе под нос что-то вроде "Предусмотрительно!" и тут же бодро отправил Иосифа в находящееся неподалеку сельпо за закуской. Потом Данила долго и временами нудно рисовал картину именинных побоев, полученных покойной разом от нескольких, не выявленных следствием, лиц; угрызения совести у ее супруга, он же главный подозреваемый; покушения на ее старшенькую дочурку с помощью успокоительных таблеток. Уже разойдясь и ощутив прилив вдохновения, Даня ярко описал общую атмосферу нездорового ажиотажа вокруг Варвариной смерти. Доктору все эти подробности, похоже, показались небезынтересными. Само частное расследование он одобрил, как необходимое. А перипетии отношений между лихими родственниками Изотовыми его искренне позабавили. В Василии Ивановиче Вепреухове чувствовался тонкий ценитель логических ходов, классического детектива и карточных пасьянсов. После обстоятельного Даниного рассказа доктор поскреб бородку и усмехнулся:

— Как мы, однако, засиделись! — он показал на пустую поллитру, — Уберите-ка ее со стола — примета плохая. Определенно, хороший триллер — друг тунеядца. Но вот что я вам скажу, мальчики: ваш скульптор-отравитель — обыкновенный паникер, да, впрочем, и большинство "подследственных" тоже, вроде того вдовца. Такие убивают от страха разоблачения. Вам бы успокоить этого трусоватого Казанову, и все нормализуется. А то он снова попытается девочку на тот свет отправить. Она ведь опасная для него свидетельница чего-то незаконного, за что и посадить могут… Но вот чего именно? — он вопросительно посмотрел на друзей.