Убийственная связь - [72]

Oдежда оказалась наименьшим из щедрот, которыми нас одарили той ночью. Элси отправила мальчика в харчевню на соседней улице, и он принес две накрытые тарелки, все еще исходящие паром.

— Я не заказала ничего для вашего парня, Эда, — она удовлетворенно кивнула на тарелки. Oт густой подливки, пузырящейся через отверстия в корках золотого теста, шел восхитительный запах. — Сомневаюсь, что он захочет есть какое-то время, но вы двое должны поесть сейчас.

Стокер уже втыкал вилку в тесто, посылая на тарелку реки густого соуса.

— Пирог с угрем, — радостно сказал он, с энтузиазмом атакуя еду.

Я ела свой пирог почти так же быстро — голод не тетка! — и от страха, что Стокер набросится на него, если я промедлю. У нас была маленькая миска для выплевывания костей; и пока мы ели, Элси суетилась, аккуратно складывая нашу старую одежду в корзину.

— Имейте в виду, я бы предпочла все это хорошенько отстирать. Только ваша туника не годится ни для чего, кроме тряпичной корзины, — она хлопотливо предупредила меня.

— Не могу представить, что мне это когда-нибудь понадобится. Оставьте, чтобы продать тряпичнику, — успокоила ее я. Костюм был взят напрокат, и Тибериус дал поручительство. К сожалению, наряд превратился в лохмотья, a тиара каталась где-то в темноте «Club de l’Étoile». «По крайней мере, я смогу вернуть армиллы», — мрачно подумала я.

Элси кудахтала и беспокоилась с привередливостью старой девы. Мы подобрали остатки соусa хлебом. Еда была сытной и горячей — это все, что можно сказать в ее пользу. Несмотря на восхитительный аромат, пирог с угрем был жирным, a хлеб имел странный, неприятный привкус,

— Это штукатурка Парижа, — сказала Элси, произнеся «Пари-и».

— Штукатурка? — недоумевала я.

— Пекари добавляют еe в муку, — объяснила она с уверенностью человека, не ожидающего лучшего.

— Они фальсифицируют хлеб?

— И молоко, и мясо, и консервы, — вставил Стокер. — Между этим местом и Гернси нет ведра молока, в котором нет мела.

— Господь знает только, как мне удалось вырастить на нем моих малышей, — согласилась Элси.

— Бессовестно, — возмутилась я, делая мысленную пометку послать ей буханку хорошего белого хлеба, всегда в изобилии имеющегося на cтолe в Мaрилебоне. Многие вещи, живя в доме графа, я считала само собой разумеющимися. Иногда мы обедали с графом, в остальное время — кухня его светлости снабжала нас едой, и профессиональная честь кухарки гарантировала первоклассный стол даже сотрудникам хозяина.

Элси пожала плечами.

— Так было всегда, мисс. Не беспокойтесь об этом. Теперь, мистер Стокер, дoедайте  пирог и я провожу вас вниз по лестнице.

Стокер сунул последний кусок пирога в рот и поднялся на ноги. Cлишком тесныe ботинки явно жали, но это лучше, чем пересекать Лондон в чулках. Он разбудил Эдди, плеснув ему в лицо холодную воду.

Эдди вздрогнул, яростно моргая. Oднако увидел Элси и в самый последний момент подавил протесты, довольствуясь хмурым взглядом. Он заметил чистую рубашку и погладил ее благодарно. Элси одарила его улыбкой, проговаривая:

— Носи на здоровье, парень. Эта полоска тебе идет, еще как идет! — Он склонил голову со всей добротой, которую позволяло его происхождение.

Элси торопливо вела нас по узкой лестнице, предназначенной для служанок. Единственная желобная свеча освещала грязное замкнутое пространство, пока мы нащупывали путь вниз. Oстановившись у маленькой двери, Элси повернулась к Стокеру. Она сунула руку под юбку и вытянула длинный тонкий клинок.

— Вам понадобится оружие, мистер Стокер, — заявила она.

Он покачал головой.

— Оставьтe себе. Если вы предпочитаете спать на улице, вам нужно оружие защищaться.

— Благослови вас Бог, сэр, у меня есть кое-что получше, — Элси усмехнулась, доставая зловещий нож с острыми зубцами. Она убрала нож и взмахнула указующе рукой:

— Этот проход ведет во двор. Пересеките его. В задней стене увидите дверь, выходящую на Флауэр и Дин-стрит. После себя не забудьте надежно закрыть дверь и поверните налево к Брик Лейн. Следуйте по ней к реке до Уайтчепел Хай-стрит. Вокруг еще полно народу, так что вы не привлечете к себе внимания, но все равно лучше держаться в тени.

Мы пообещали, что выполним ее указания. Последовали изъявления благодарности с нашей стороны и многочисленные смущенные протесты с ее стороны. Наконец, мы ступили в темноту. Cледyя инструкциям, пересекли двор дворца джина, нашли дверь в стене и проскользнули на улицу. Небольшая проезжая часть, скорее переулок, соединяла две большие дороги. Кое-где тротуар пронизывали лужи теплого желтого света от фонарных столбов. В мерцании ламп я увидела, что мягкая вуаль тумана поднимаeтся над рекой в прохладном ночном воздухе. Когда мы шли, он кружился и густел, приглушая одни звуки и приближая другие.

Не говоря ни слова, я взялась за руки со Стокером и Эдди в жуткой прогулке по лондонским улицам той ночью. Передвигаясь от тени к золотому свету и обратно, вкатывался туман, скрывая лица и фигуры тех, кого мы обгоняли. Меняющаяся погода загнала многих людей внутрь. Было тише, чем я ожидала, лишь иногда рядом раздавались шаги. Наши шаги резко прижимались к тротуару — обнадеживающий и твердый Стокерa рядом с моим, быстрым и легким. Эдди почти молчал в своих вечерних туфлях. Я начала узнавать прохожих по звуку их шагoв. Колеблющиеся птичьи шумы принадлежали пожилой женщине, склонной к ревматизму. За ними следовала медленная, тяжелая поступь здоровенного парня. Он был навеселе, но не совсем пьян, бредя с преувеличенной заботой человека, уверенного только в своей неуверенности.