Убийства в «Маленькой Японии» - [22]

– Я же читаю газеты.

– Но на Западе она пока не настолько известна.

– А кто сказал, что я читаю только западные газеты?

– Что ж, превосходно, – произнес он, поднимаясь. – Теперь я окончательно убедился, что дело в надежных руках. У моей нынешней поездки в Штаты весьма насыщенный график, а потому мне пора уходить. Но мы уже скоро все обсудим еще раз.

Отдав дань вежливости лишь легким прощальным наклоном головы, как и подобало его статусу, Хара вышел. Охранник поднялся с пола и последовал за ним.

Пока оба пробирались к выходу из магазина мимо витрин с мечами и складными расписными ширмами, я задумался о том, как легко Хара нашел меня. А если смог он, то смогут и другие. Причем даже быстрее. Хотя бы потому, что им не придется совершать для этого перелет из Токио.

Глава двенадцатая

Таверна-гриль «Эм энд Эм» располагалась в северно-западном углу перекрестка Пятой улицы и Говард-авеню и выглядела, как серая жаба на камнях – маленькая, бесцветная и незаметная. Идеальное место для тайных встреч офицера полиции с осведомителями и консультантами.

– Столик – лучше не придумаешь, – заметил я, выдвигая для себя кресло.

– Занимаю всегда только его.

– Странно, что меня это не удивляет, правда?

Ренна остановил свой выбор на стоявшем у стены, обитой панелями из орехового дерева, двухместном столике, отделявшем от остальных проход к бару. Если говорить негромко, никто не смог бы понять содержания разговора, когда рядом не вертелась официантка, а Ренна держал под постоянным обзором входную дверь, оставаясь невидимым даже для случайных прохожих, которым могло прийти в голову посмотреть через стекло витрины.

Лейтенант сразу обратил внимание на мою хромоту.

– Порезался, когда брился?

– Сцепился с одним подонком, вооруженным ножом.

– Сообщил о происшествии в полицию?

– Не стал. Подумал, что у вас сейчас других забот хватает.

Однако после ухода Хары я все же посетил доктора Шандлера, который вел прием в соседнем квартале, и он сообщил, что мне удалось-таки не только заново вскрыть рану, но и увеличить длину пореза. Победа над Китайской Стеной стоила мне пятнадцати швов и весомого счета. Впрочем, Шандлер согласился принять «натурой». Доктор питал особый интерес к дорогим японским лакированным вещицам, а я как раз получил новую партию элегантных подносов-негуро в красно-белых тонах, каждый из них тянул на месячный заработок врача.

– Но с тобой мне все же лучше поделиться подробностями, – сказал я и кратко описал Ренне все, что произошло у меня дома и в магазине после событий в «Маленькой Японии».

– Тут есть над чем поразмыслить, – отозвался Ренна. – Я этим займусь. Попросить для тебя меню или ты и так все знаешь?

– А мне ничего не нужно, кроме кофе.

«Эм энд Эм» оставался одним из старых заведений Сан-Франциско. Здесь все еще можно было получить огромную порцию картофеля по-домашнему или такую подзабытую экзотику, как вареные раки с кукурузой из Луизианы. Но это были лишь исключения среди вполне заурядных гамбургеров, цыплят на вертеле и омлетов. Впрочем, однажды сюда мог заглянуть ресторанный критик с бойким пером и необходимостью что-то срочно написать в номер. Не жалея красок, такой репортер распишет «истинный дух ретро», которым пропитана атмосфера забегаловки, после чего регулярным клиентам вроде Ренны придется выстаивать сюда очереди вслед за привлеченными рекламой новичками. Если только эти стены не пойдут еще раньше под снос.

Ренна пристально посмотрел на меня:

– Что тебя гложет? Миеко?

– Миеко, крошка Мики, ее мать. Все они.

– Иногда надо выбрасывать такие мысли из головы, иначе эта дьявольская «Маленькая Япония» прожжет дырку в твоем мозгу.

– Но ведь целая семья, Фрэнк! Целая семья!

Двое почтальонов, сидевшие за стойкой бара, окинули нас быстрыми взглядами. Ренна пухлыми пальцами пригладил себе волосы.

– Успокойся, прошу тебя. Ты же знаешь, подобное невозможно забыть, но с этим приходится жить дальше. И вкус твоих картофельных оладий утром должен оставаться прежним, что бы ни случилось. В общем, Броуди, ты сам все прекрасно знаешь. Иначе мы бы не сидели здесь сейчас вместе.

– Верно.

Я действительно прошел школу Южного Централа, где жизнь порой напоминала бесконечно повторяющийся танец со смертью. Там ни на минуту нельзя было терять бдительности. Чуть забылся, и тебе уже причинили боль. Разумеется, я часто видел и избитых, и порезанных, и мертвых. Но с хладнокровным расстрелом целой семьи не сталкивался прежде никогда.

Появилась светловолосая официантка с блокнотиком наготове. Я заказал кофе, а Ренна колу и чизбургер. Перед нами поставили напитки, но лейтенант продолжал молчать, поглядывая на меня. Тогда я задал ему вопрос:

– Интересно, а почему тебя самого так зацепило данное дело?

– Ты считаешь, что пяти трупов мало?

– Просто уверен, что мотив не в этом.

Прошлой ночью я увидел в его глазах нечто гораздо большее, но не смог расшифровать взгляда.

Ренна стал рассеянно осматривать стены, по которым были развешаны старые черно-белые снимки, запечатлевшие рабочих, монтировавших огромные стальные балки. Фото сделали в те времена, когда Сан-Франциско славился деловой активностью и возводил свои знаменитые мосты. Крепкие мужчины в строительных касках и простых майках тянули тросы толщиной с дыню и пробегали по шатким настилам, подвешенным в сотнях футов над темными водами залива.