Убийства в «Маленькой Японии» - [16]

– Вы уверены?

– Друг мой, мы уже здесь два года. Уверен абсолютно.

– Они что-нибудь унесли с собой?

– В том-то и дело, что нет. И это свидетельствует о том, что тут побывали действительно серьезные люди. – Он кивком указал на мою ногу. – Уже готовы к новым схваткам? Держу пари, это опять проделки людей из Токио.

Эберс снова закидывал удочку. Он был решительно настроен против любой работы, которую я выполнял для «Броуди секьюрити», постоянно напоминая, что мое истинное призвание – торговля произведениями искусства.

– Вы обладаете талантом, ради него многие пошли бы на убийство, – часто повторял он. – Так зачем же растрачивать себя на все эти игры в сыщиков? Подумайте о своих блестящих способностях. Подумайте о Дженни, наконец. Продайте это треклятое агентство, пока оно не стоило вам жизни.

После пережитых ужасов в Южной Африке Эберса прежде всего волновала безопасность близких ему людей.

– Я сейчас почти ничего не делаю для «Броуди секьюрити», – возразил я.

Несколько сбитый с толку моим ответом, он почесал в затылке и произнес:

– Знаю – это не мое дело, но, увидев, в каком вы состоянии сегодня утром, у меня не идет из головы вопрос. Не столкнулись ли вы с чем-либо опасным в последнее время? Или по крайней мере необычным?

«Китаец», тайное вторжение в магазин. Можно было считать это опасным и странным одновременно? Цепочка, в которую выстраивались события, особенно выводила из себя, потому что в ней отсутствовала хоть какая-то логическая взаимосвязь. Могло ли все это быть последствием убийства в «Маленькой Японии»? Внутренне я не был готов принять такую версию. Маловероятно. Слишком много происшествий за короткое время. Прошлой ночью я находился на месте преступления всего лишь как консультант Ренны, и там присутствовали еще человек шестьдесят полицейских.

С какой же стати выделять именно меня?

Правда, среди всех тех людей я являлся единственным экспертом по Японии. Японцами были жертвы убийства. Японцем оказался мнимый «китаец». Значит, такая вероятность существовала? Возможность, что именно мое знание этой страны послужило причиной дальнейших событий. Но если так, то передо мной вставала почти неразрешимая загадка: при каких же обстоятельствах я мог представлять для преступников бо́льшую угрозу, чем вся полиция Сан-Франциско?

Глава девятая

Тирренское море у побережья Италии

Анри Бертран смотрел на залитую лунным светом, слегка взволнованную поверхность моря. Мануэль Касторе… Почему этот человек так тревожил его? Нет, будем честны до конца. Отчего он нагонял на Бертрана такой страх?

Вот и сейчас он находился на борту своей яхты, стоявшей на якоре рядом с Капри, в каюте его дожидалась франко-ирландская красотка с внешностью фотомодели самого высшего разряда, а он никак не мог избавиться от мыслей о Касторе.

Будучи уже второй десяток лет одним из крупнейших воротил строительного бизнеса Европы, Бертран сколотил себе состояние, превышавшее три миллиарда долларов. И только на следующий финансовый год его корпорация уже заключила сделок на восемьсот миллионов. Ему принадлежали особняки в Париже, Нью-Йорке, Токио, Дубае и во Флоренции. Он вращался в самых элитарных кругах и лишь для избранных, в виде огромного одолжения, брался возводить летние дворцы на Ривьере.

Ривьера и стала для него сейчас настоящей головной болью.

Касторе жаждал участия в последнем из громких проектов Бертрана. Сначала ненасытный испанец предложил ему двойную цену за участок итальянского побережья протяженностью в полмили, а потом навязал свое равноправное партнерство. Бертран отверг оба предложения и сразу понял, что нажил себе смертельно опасного врага. Однако его итальянская находка была слишком ценна, чтобы с кем-то делиться хотя бы частью, – этот кусок берега обещал вскоре стать еще одной европейской Ривьерой. И как только земельный участок выставили на продажу, Бертран разглядел его потенциал немедленно, а Касторе сообразил это лишь через неделю. Когда Бертран ответил отказом на предложенное партнерство, ему почудилось, будто белки темных и плутоватых глаз Касторе побагровели от ярости.

Стряхнув с себя неприятное воспоминание, Бертран сделал несколько привычных дыхательных упражнений для развития объема легких и нырнул в кристально чистую воду. Погрузившись футов на пятнадцать, описал под водой дугу и выплыл на поверхность.

Бертран всегда наслаждался ночными купаниями. На отливавшей кобальтом поверхности моря мир казался бесконечным, а его возможности неисчерпаемыми. Когда он вернется во Францию, обязательно раздавит эту мерзкую испанскую крысу. Решение принято. Бертран знал, как сделать это. Безжалостное насилие претило ему, но интуиция подсказывала, что Касторе – тот случай, ради которого следовало сделать исключение.

В тот момент, когда он испытал полнейшее довольство собой и умиротворенно улыбнулся, крепкие руки обвились вокруг его пояса, мгновенно исчезли, оставив ощущение странной тяжести на бедрах. Неужели до него действительно только что кто-то дотронулся? Посреди Тирренского моря? В полночь?

Неожиданно его голова ушла под воду, и он начал тонуть. Несколькими гребками Бертран снова всплыл к поверхности, сделал вдох и опять погрузился под тяжестью непонятного груза.