Убийцы Российской Империи. Тайные пружины революции 1917 - [58]

В начале сентября 1914 года, когда русские войска очистили от немцев Галичину, Шептицкий был нашей контрразведкой арестован и вывезен из Львова в Россию. Пребывая под постоянным надзором в различных городах, он себя узником все же не чувствовал. Он проживал в шикарных номерах перворазрядных гостиниц и роскошных особняках, имел личного слугу, личного секретаря и личного духовника, на его содержание в год выделялось 4000 рублей, столько же, сколько и на православного епископа (солдат царской армии, которого Шептицкий призывал уничтожать везде и всюду, получал в год 18 рублей!). Более того, он имел возможность поддерживать не только постоянную связь со своей резидентурой во Львове, но и в Вильнюсе, Киеве, Петрограде. Помогали ему в этом давние крепкие связи в аристократических кругах. Он был близок с князьями Оболенскими. Княгиня Наталья Ушакова являлась его тайным агентом в униатских делах. У Шептицкого в российской столице был даже свой экзарх, управлявший делами униатской церкви на территории России, — Леонид Федоров, снабжавший митрополита информацией и военного характера. Так, в архиве Шептицкого сохранилось одно из агентурных сообщений последнего, в котором есть такие строки: «…дело строительства дредноутов и вообще усиление флота продвигается с черепашьей скоростью; в военном министерстве работа идет оживленнее: создаются новые корпуса, расширяется авиационное дело, но основательных реформ нет и там. В Генеральном штабе ведется борьба между старыми заплесневелыми тактиками и молодыми талантливыми офицерами, причем победа склоняется в сторону первых. Во главе военного министерства стоит абсолютный ноль — генерал Сухомлинов, во главе Академии Генерального штаба — полное ничтожество, способное только для гульбы и танцев, генерал Енгаличев. В интендантстве продолжается система воровства и взяточничества. В Министерстве иностранных дел, как говорится, и конь не валялся. Сам Маклаков[127] — ограниченный бюрократ и тупой черносотенец. В Министерстве финансов лучше: Коковцев[128] оставил после себя хорошее наследство, и денег на первый день хватит. Но бедолага не угодил черносотенцам и Гришке[129] — и его попросили в отставку…»

Находясь под арестом и зная, что Ватикан предпринимает усиленные попытки его освобождения, Шептицкий решил «умаслить» Николая II. Он направил русскому царю приветственное письмо, в котором выражал «радость» по поводу «победы русской армии и воссоединения Червонной Руси[130] с Россией», а также в связи с тем, что «трехмиллионное русское население Галичины радостно приветствует русских воинов как своих братьев». Николай II знал истинную цену этой «святой искренности», поскольку прошел всего месяц после того, как глава греко-католиков, прежде чем стать «русским узником», предал анафеме именно тех галичан, которые приветствовали русские войска, видя в них своих освободителей. Вот почему возмущенный таким лицемерием Николай Александрович, хотя и сам страдал подобным недостатком, украсил послание святого отца богопомазаннической убедительной резолюцией: «Аспид!»

И все же, думается, не устоял бы наместник бога на российском троне перед домогательствами наместника бога на папском престоле — освободил бы в конце концов митрополита Шептицкого. Но в очередной раз снова-здорово сработала русская контрразведка, сорвав тем самым переговоры Петрограда с Ватиканом. Ей удалось обнаружить в феврале 1915 года в одной из подвальных стен собора Святого Юра, львовской резиденции Шептицкого, секретный архив митрополита, который изобличал его как давнего и яростного врага России и православия, подтверждал многочисленные наезды в Петроград-Петербург со шпионскими заданиями. Здесь даже имелся разработанный им лично план оккупации Украины, ее прогерманского «государственного устройства», проект учреждения «самостоятельной», «наиболее отдаленной от русской православной» украинской церкви. Здесь было пророчество о том, что «московские святые будут вычеркнуты из календаря», и заветное личное пожелание видеть себя главой униатской послушной паствы от Карпат до Тихого океана.

После Февральской революции эсерствующий масон Керенский, которому, по всей видимости, было все равно, с кем связаться, лишь бы дать отпор своим злейшим врагам — большевикам, нашел в этом деле надежного союзника именно в Шептицком. С помощью Керенского и других министров Временного правительства, с которыми униатский митрополит имел множество бесед, он добился возвращения своего личного архива, а также права на широкую «просветительскую работу» на территории России в интересах греко-католической церкви, ну и, разумеется, германской разведки.

Николаю II же он попытался спустя многие годы отомстить довольно коварным способом, что нашло отражение в одной из редких книг, вышедшей на украинском языке.[131]

В 1930 году Шептицкому его персональная разведка докладывает, что в Варшаве скрывается «одна из дочерей Николая II, спасшаяся от расстрела в Екатеринбурге», — Татьяна. Еще через некоторое время через графиню Марию Собанскую и других своих осведомителей он не только узнает, что «великую княжну» опекает верхушка католической польской церкви и даже сам папский нунций в Польше Мармаджи, что содержится она как простая послушница в варшавском монастыре шариток, но и получает ее фотографию, по которой убеждается, что это — авантюристка.