Убийцы Российской Империи. Тайные пружины революции 1917 - [27]
Днем я был у тети Minny[54] на Елагином острове. Нашел ее в ужасно удрученном состоянии. Ее волнует больше всего вопрос о Николае Николаевиче. Она считает, что его удаление поведет к неминуемой гибели Н.,[55] так как этого ему не простят. Во всем разговоре она выгораживала Ники, считая Алике виновницей всего. Когда Ники был пред отъездом у нее, она долго его молила подумать обо всем хорошенько и не вести Россию на гибель. На это он ей ответил, что его все обманывают и что ему нужно спасти Россию — это его долг, призвание. Напрасно тетя его уговаривала, что он мало подготовлен к этой трудной роли, что дела государства требуют его присутствия в Петрограде, он остался неумолим и даже не обещал пощадить (т. е. оставить при ставке) Николая Николаевича.
Во время этого разговора Алике сидела в другой комнате с Ксенией,[56] которая спросила ее, неужели Николашу сменят: он так популярен теперь.
„Опять про Николашу, все только о нем и говорят, — ответила Алике, — это мне надоело слышать; Ники гораздо более популярен, нежели он, довольно он командовал армией, теперь ему место на Кавказе“.
Тетя Minny, передавая мне эти разговоры, так волновалась, так возмущалась, что мне страшно стало… Тетя Minny мне еще говорила, что у нее был дядя Алек,[57] который молил ее уговорить Ники не ехать в армию. Он предвидит ужасные последствия до народных волнений включительно. Дядя был прямо в отчаянии. „Он катался по полу“, — так выразилась тетя… Когда мама была у нее, она еще прибавила, что это ей напоминает времена императора Павла I, который начал в последний год удалять от себя всех преданных людей, и печальный конец нашего прадеда ей мерещится во всем своем ужасе.
Мы действительно переживаем в эти дни очень тревожное время. Малейшая ошибка может создать огромные события, непоправимые по тем впечатлениям, которые они оставляют. Удаление Николая Николаевича на Кавказ есть уже одна огромная ошибка. Он сам по себе мало причастен к той популярности, которой он пользуется в России. Как я писал выше, это было создано самим государем и это его огромная заслуга, ибо только человек популярный, который пользуется доверием массы, способен эту массу двигать и одухотворять.
Что скажут теперь в России? Как объяснить народу и армии, что Николай Николаевич, который был покрыт всеми милостями царя, вдруг сменяется? Естественно, спросят, что же он сделал, чтобы заслужить такую немилость. Хорошо, если правительство так обставит этот вопрос, что государь сам становится во главе армии, и, естественно, верховный должен свой пост покинуть. Но он мог бы у него остаться помощником. А молитва за ектенией? Что с ней делать? С уходом Николая Николаевича народное впечатление будет задето глубоко. Во всех судах его фотографии, все за него молятся, — и в один день херь все. Да за что, невольно спросит себя всякий. И, не найдя подходящего ответа, или скажут, что он изменник, или, что еще может быть хуже, начнут искать виновников выше. Еще одно соображение. С принятием государем командования армией, естественно, все взоры будут устремлены на него с еще большим вниманием. И ежели на первых порах на фронте будут неудачи, кого винить?..
В истории не было примера со времен Петра І, чтобы цари сами становились во главе своих армий. Все попытки к этому, как при Александре I, в 1812 году, так и при Александре II, в 1877 году, дали скорее отрицательные результаты. Главным образом вокруг ставки создавалась атмосфера интриг и тормозов… И в те времена государя отговаривали ездить в армию и вмешиваться непосредственно в дела главнокомандующего.[58] Во всем этом много верного. Государь должен быть вне возможных на него нападок. Он должен стоять высоко, вне непосредственного управления…
1 сентября.
Итак, совершилось то, о чем так много все говорили, судили, волновались и беспокоились. Одна группа лиц осталась недовольна, а именно, мне кажется, та группа, для которой всякое усиление власти нежелательно. Естественно, что государь, опираясь непосредственно на свою армию, представляет куда большую силу, нежели, когда во главе армии был Николай Николаевич, а он сидел в Царском Селе. Большинство же приветствовало эту перемену и мало обратило внимания на смещение Николая Николаевича. Отмечают лишь, что рескрипт Николаю Николаевичу холоднее рескрипта графу Воронцову…[59]
6 сентября. Петрофад.
На днях Алике заехала к мама в Царское Село с двумя старшими дочерьми чай пить. Следует отметить, что за двадцать лет это первый раз, что Алике без Ники приезжает к мама. Но самое интересное — это разговор, который происходил. Алике горько жаловалась, что все, что бы она ни делала, все критикуется, в особенности в Москве и Петрограде. Все восстают против нее и связывают ей этим руки… Мама спросила, правда ли, что она и весь двор переезжают в Москву. „Ах, и до тебя это дошло! Нет, я не переезжаю и не перееду, но „они“ этого хотели, чтобы самим сюда переехать (тут она дала ясный намек, кто это „они“: Николай Николаевич и черногорки
