Убийцы разума - [2]

«Забудь о дрянной бумаге», — приказала она, продолжая обнимать меня.

В течение следующих трех недель я почти забыл о маленьком предупреждающем знаке в глубине моего сознания. Газеты тоже забыли об этой истории, если не считать случайных коротких случайных сообщений. Я посетил один из ежегодных курсов повышения квалификации Хоука. Нельзя расслабляться в штабе между заданиями АХ или слоняться вокруг.

Шеф твердо контролировал ситуацию. Его расписание требовало, чтобы я посещал занятия каждый день. Они варьировались от специальных встреч по международным очагам конфликтов до языковых занятий, от физических упражнений до общих совещаний по контрразведывательной деятельности всех крупных держав.

Я на самом деле не возражал. Обычно у меня нет времени следить за различными аспектами моей работы, и всегда есть чему поучиться. Одни только «инструкции по запоминанию», когда мы просматривали AX-файлы наиболее неприятных фигур международной сцены, стоили затраченных усилий. Что-то вызывало горькие воспоминания, что-то вызывало мрачный смех, а что-то напоминало о нерешенных делах.

Таким образом, я почти забыл об этом заголовке, когда Хоук позвал меня в свой кабинет рано утром во вторник. Его стально-серые глаза бросили на меня один из тех мрачных взглядов, которые означали, что он борется с чем-то, чего не совсем понимает. В силу характера нашей работы мы постоянно имеем дело с неизвестными факторами, неразгаданными загадками и несовершенными образами. Но Хоук любит удостоверяться в том, что те немногие факты, которые у него есть, верны. Если имеющийся материал вызывает вопросы, он всегда раздражителен. Так же было сегодня утром.

«Вы, конечно, помните исчезновение сенатора Аткинса и его компании N3, — начал он. Немедленно предупредительный сигнал стал громче в глубине моего сознания.

«Мы получили информацию, что он и его группа живы», — продолжил Хоук. «Мы слышали об этом из обычных источников, и это считалось секретом, строгим секретом. История гласит, что самолет сенатора был вынужден приземлиться в Северном Вьетнаме, где его держат банда наемников и вьетконговцев, отколовшаяся группа, которая не согласна с тем, как все обернулось. Они держат его с целью выкупа от любого, даже собственного правительства. Нам сообщили, что сенатора может спасти молниеносная военная операция. Такая операция была подготовлена военными под кодовым названием Operation Senator. Вы, конечно, понимаете, что значит, если такая операция провалится или станет известно, что мы над ней работаем.

«Это вызвало бы много неприятных последствий во многих местах », — сказал я. 'Но, что АХ должно с этим делать? Мне кажется, это работа только для солдат.

«Президент лично хочет, чтобы мы были частью этого», — сказал Хоук. «Во-первых, мы получили оригинальные разведданные из наших собственных источников. Во-вторых, если что-то пойдет не так, он хочет, чтобы один из нас был под рукой на случай, если нам понадобится связаться с этими источниками . И в-третьих, в этом деле могут быть определенные разведывательные аспекты, требующие опыта наших людей.

Предупреждающий сигнал в глубине моего сознания теперь громко гудел. — И я выиграл первый приз, — предположил я.

'Именно так.' - Хоук вежливо улыбнулся. Его прощальными словами в тот день были: «Это действительно очень просто, N3. Ты просто идешь с теми военными, чтобы присматривать за ними, а потом допросить сенатора для нашего собственного доклада.

Позже я узнал, что «пойти с теми солдатами» означало прыгнуть с парашютом в рамках операции, о чем Хоук не упомянул. В меня стреляли в самых разных местах и способами, но не в воздухе, при «присматривании». Но вот мы приближались к побережью Северного Вьетнама , к северу от Кама Фа , и первый дневной свет начал отбрасывать серый свет на появляющуюся береговую линию. Наш информатор очень точно назвал деревню, в которой держали сенатора и его друзей, а также количество партизан и солдат и лучшие места для высадки в близлежащем районе. Намерение состояло в том, что после того, как нас сбросят, С-47 приземлятся на длинном участке твердого прибрежного песка и будут ждать нашего возвращения, желательно с сенатором и его группой. Тогда я не знал — не мог знать, — что за последние три недели состоялось несколько встреч именно там, куда мы сейчас приближались. Это были дискуссии, в которых циркулировало большое количество очень очаровательных выражений, таких как « подсознательный » реализации », «запрограммированные реакции», «компьютеризированные мысленные схемы» и «продвинутый постгипноз». Нет, я не узнаю об этом позже, после слишком большого количества крови и слишком многих трагедий! Все, что я знал сначала, это то, что я был частью очень незначительного вторжения, и я хотел бы, чтобы мои предчувствия не сбывались так чертовски часто.

Майор Драйзер указал на окно, и я увидел береговую линию под нами, густой подлесок за пляжем, который становился все более заметным по мере того, как мы теряли высоту. Я видел, как десантники встали и образовали кривую линию, которая начиналась у двери кабины. Мы быстро спустились; машина, в которой я находился, должна была первой пролететь над целевой областью. Когда мы наклонились, я увидел деревню сразу за берегом, небольшую группу деревянных хижин с навесом.