Убийцы прошлого - [56]

— Если позволите, генерал, думаю, я смогу помочь.

Это вызвало снисходительное хихиканье генерала, и остальные офицеры засмеялись за ним вслед.

— Вы должны простить нас, госпожа неверная, — наконец смог произнести Сайд. — Нас веселит не ваш пол, хотя ваш отец, муж или брат должны корчиться от мук позора, зная, что вы появляетесь на людях в таком виде. Но как может женщина…

Лариса жестом призвала их к молчанию и отвернулась, положив руку на воротник комбинезона и сказав что-то тихо и неразборчиво.

Генерал Сайд кивнул полковнику.

— А. Так она блаженная.

— Блаженная? — повторил Слейтон.

— В глазах Аллаха, — объяснил Тарбелл, кивая и улыбаясь своей улыбочкой. — Генерал решил, что Лариса не в своем уме.

Генерал Сайд пожал плечами.

— Она носит мужскую одежду и говорит сама с собой, доктор Тарбелл. Возможно ли, что я неправ?

— По-видимому, возможно, генерал, — констатировал я, глядя на экран телевизора. — Если вы обратите внимание…

Неожиданно трансляция боулинга возобновилась, вызвав у офицеров вокруг нас восторженные крики и аплодисменты. Я верно предположил, что Лариса попросила Малкольма через один из спутников создать устойчивый сигнал и обеспечить трансляцию канала «Боулинг» (о, как бы я хотел видеть лицо Малкольма при получении такого запроса!) прямо на Куала-Лумпур.

— Мои высокие неверные гости! — экспансивно вскричал Сайд. — Вы, право, слишком добры к нам, слишком добры! Вы завоевали нашу дружбу, пусть вы даже проклятые язычники! Скажите, можем ли мы что-нибудь сделать для вас? Майор Самад говорит, что вы разыскиваете плутоний?

— Вообще-то мы разыскиваем человека, — сказал Тарбелл, доставая страницу со своими записями про Эшкола и его фотографию.

Генерал Сайд был сбит с толку.

— Человека? Не плутоний?

— Человек, которого мы разыскиваем, прибыл за плутонием, — пояснил полковник Слейтон. — Вот почему мы пришли к вам.

В первый момент Сайд выглядел раздосадованным, словно заподозрил нас в чем-то дурном.

— И как его имя?

Тарбелл протянул ему фото и бросил взгляд в свои записи.

— Он использует имя и документы Винсента Гамбона, работника "Врачей без границ".

Как по команде, генерал Сайд и все офицеры сделали от нас шаг назад, и дружеское выражение на их лицах сменилось враждебностью. Сайд положил руку на пистолет, висевший у него на поясе.

— Этот Гамбон — он ваш друг?

— Нет, — быстро ответил я, чувствуя, что это недоразумение может легко стать фатальным. — Он наш враг. Мы ищем его, потому что он похитил у нас нечто чрезвычайной важности.

Лицо Сайда просветлело, и он убрал руку с оружия.

— Ну, в этом случае, — сказал он, — вас заинтересует то, что я покажу.

Генерал кивнул одному из офицеров, и тот повел нас к проходу за стойкой для хранения обуви. Мне послышались приглушенные крики. Офицер распахнул дверь в комнату для переодевания, и за ней обнаружился…

Эшкол. Он сидел, привязанный к тяжелому деревянному стулу, с кляпом во рту, а ноги его ниже колена были плотно примотаны к передним ножкам стула. Под его голыми ступнями на большой скорости вращалась электрическая щетка с металлической щетиной, постепенно сдирая кожу с мяса. Он сдавленно кричал, и из уголков его рта стекали струйки слюны, а безумные глаза широко раскрылись в мучительной агонии.

Когда я вновь посмотрел на генерала Сайда, то больше не видел того ухоженного, изысканного человека, который так очаровал меня минуту назад. Теперь было ясно, чего он боялся, а улыбка на его лице напомнила мне о том, что исламские лидеры много столетий пытали пленников, сдирая кожу со ступней ног.

— Вот он, ваш враг! — гордо провозгласил генерал. — И вам, неверные, без сомнения, будет приятно узнать, что смерть его будет очень медленной!

Глава 37

Я был так ошеломлен, что не мог двинуться с места, и видел, что трое моих товарищей пребывают в таком же состоянии. Мы потратили столько часов на подготовку к яростной схватке с Эшколом, что просто растерялись и не знали, что делать дальше теперь, когда мы обнаружили его в таком состоянии, да еще и в таком месте. Конечно, можно было просто закрыть дверь и позволить генералу Сайду закончить дело, начатое с таким энтузиазмом. Но при всех наших недавних заявлениях "остановить Эшкола любой ценой" никто из нас не был кровожаден настолько, чтобы обречь его на медленную смерть под пытками. К тому же когда Лариса рассказывала Малкольму о последних событиях, тот напомнил ей: мы не уверены, что Эшкол никому не рассказывал о сталинском диске. Чтобы не допустить распространения слухов, которые могут быть даже вреднее фактов, требовалось, чтобы он объявил своему начальству о поддельности снимков, а затем умер.

Один за другим мы приходили к тому, что его следует вытащить из этой комнаты, из этого здания и из этого города; но не кто иной, как хитроумный Тарбелл, понял это первым и взял ситуацию в свои руки.

— Скажите, генерал, — сказал он, равнодушно разглядывая корчащегося Эшкола, что произвело на Сайда впечатление. — Что же этот человек сделал вам?

— Он грязная свинья, доктор Тарбелл! — объявил генерал, сплюнув в сторону Эшкола. — Начать с того, что он опозорил меня в глазах моей семьи. Он хотел купить плутоний и обещал за него большую сумму денег. А затем, по дороге сюда, он убил человека, которого я послал его сопровождать. Зачем? Я не могу сказать, и он тоже не скажет.