Убийцы Мидаса - [10]

– Я вижу лишь очень старое, плохо сохранившееся фото статуи «Мадонна с младенцем», или «Мадонна Брюгге», Микеланджело, – упрямо проговорил Лео. Лицо его оставалось все таким же хмурым.

– Посмотри внимательнее, – не желал отступать Ван-Ин. – Посмотри на это фото с помощью лупы.

Вздохнув, Лео вытащил из кармана лупу и принялся изучать фото.

– Ну, что я могу сказать? Этому фото не меньше сорока лет, – задумчиво проговорил он спустя несколько минут. – Качество изображения хорошее. Но вот освещение выбрано неверно.

– Освещение выбрано неверно! – проворчал Ван-Ин. – Ты слышал, Гвидо? Он говорит, что освещение выбрано неверно! – Комиссар повернулся к Лео: – И это все, что ты можешь сказать?

Лео обиженно посмотрел на Ван-Ина и убрал лупу в карман.

– Посмотри на это фото еще раз, Лео, – проговорил комиссар. – И на этот раз не обращай внимания на освещение.

Лео снова вынул лупу из кармана и с сердитым видом принялся изучать фото.

– Растения, Лео. Обрати внимание на растения.

– А что с ними не так?

– Статуя, Лео, находится на фоне холмов. Вот на эти холмы ты и должен обратить внимание.

– Вот эти? – уточнил он, еще раз изучив фото с помощью лупы. – Да, понятно. Вы хотите, чтобы я сделал анализ этого снимка?

Ван-Ин облегченно вздохнул.

– Если это, конечно, тебя не затруднит, – иронически усмехнувшись, сказал он.

– Мне понадобится на это два дня, никак не меньше.

– Я хотел бы, чтобы к понедельнику все было готово.

«Ну вот, Лео опять проиграл схватку с комиссаром», – подумал Версавел.

* * *

Лео поехал в полицейское управление на метро и прибыл в половине пятого. Вошел в лифт, нажал на кнопку третьего этажа. Настроение у него было прекрасное, он улыбался и насвистывал мелодию из «Севильского цирюльника».

Ван-Ин сидел в своем кабинете за столом и нервно курил. Он послал полученные в больнице копии паспорта Фиддла и фотографии «Мадонны Брюгге» в Федеральное управление уголовной полиции Германии. Ответ должен был прийти по факсу, но он задерживался, и беспокойство комиссара росло с каждой минутой. Он терпеть не мог ожидания и вынужденного бездействия.

Версавел включил термостат на полную мощность и открыл окно. Из-за табачного дыма в кабинете нечем было дышать. Даже неприхотливый фикус был уже на последнем издыхании. Он пожелтел от табачного дыма, и каждый час от него отпадало по листочку.

– Надеюсь, что я пришел вовремя и никому не помешал? – спросил Лео. Это был чисто риторический вопрос, он прекрасно знал, что его с нетерпением ждут.

Лео мялся в дверном проеме, сжимая под мышкой пухлый конверт. Так и не дождавшись ответа, Лео вошел в кабинет.

– Закрой дверь, Лео, – не глядя на него, проговорил Ван-Ин.

– Прости, комиссар. Не знал, что у тебя аллергия на свежий воздух. – Лео сел на стул у окна и протянул конверт Версавелу. – Герр Фиддл на этом фото выглядит неважно, но его здесь вполне можно узнать, несмотря на то что голова у него вся в бинтах.

Версавел принялся сравнивать его с паспортным фото Фиддла.

– Это точно один и тот же человек? – с сомнением глядя на Лео, спросил сержант.

– Этому фото больше тридцати лет, – объяснил Лео.

– Покажи, – попросил Ван-Ин, затушил сигарету и потянулся к конверту.

Фиддл выглядел совершенно изможденным. Нос его заострился, а густые брови были белее повязки у него на голове.

– Нужно учитывать сложившиеся обстоятельства. Любой выглядел бы плохо на его месте, – задумчиво проговорил Ван-Ин и помахал в воздухе факсом, который он получил от доктора Арентса полчаса назад. – В крови Фиддла было обнаружено 2,8 промилле алкоголя. Неудивительно, что он выглядит так, словно вернулся с того света.

– Значит, вот как ты должен выглядеть после шести кружек «Дювеля», – со смехом проговорил Лео. – А твоему паспортному фото не больше пяти лет.

Версавел не стал вмешиваться в их перепалку. Он включил свой компьютер и открыл папку под названием «Фиддл». Экран зловеще блеснул. Версавел с тоской подумал о тех счастливых временах, когда он работал на своей старой печатной машинке.

По ночам в Брюгге кипела бурная жизнь. В этом городе было множество баров с сомнительной репутацией. По версии Ван-Ина, немец провел всю ночь в одном из них перед тем, как неизвестный проломил ему голову на Блайнд-Эзел-стрит. Когда же комиссар узнал, что в крови Фиддла было обнаружено 2,8 промилле алкоголя, то он еще больше укрепился в своей версии. Поэтому сегодня вечером комиссар собирался обойти окрестные бары и показать барменам и посетителям фото немца, в надежде, что кто-нибудь из них его узнает. Но Ван-Ину не хотелось бродить по городу в холодный зимний вечер, и он надеялся, что Версавелу удастся узнать, в каком отеле остановился немец. Тогда он мог бы допросить служащих этого отеля завтра утром.

Однако поиски Версавела не увенчались успехом. В половине восьмого Ван-Ин и Лео Ванмаэль вышли из кабинета, оставив Версавела наедине с его не оправдавшей надежд чудо-техникой.

– Вызови меня, если что-нибудь узнаешь, Версавел, – сказал Ван-Ин, закрывая за собой дверь.

Настроение его улучшилось. Вооруженные фото Фиддла, Ван-Ин и Лео отправились в сторону Яичного рынка. Большинство барменов и владельцев баров знали Ван-Ина и с радостью сотрудничали с ним. Хотя, возможно, их радость была не совсем искренней. Но никто из них: ни официанты, ни бармены, ни завсегдатаи баров – никогда в жизни не видели Фиддла.