Убийцы чудовищ - [28]

— И ты думаешь, что Первородные когда-то настолько разозлили собственных богов, что боги специально открыли проход между Аурусом и Черной Бездной, напустили сюда орду нечисти, а таковая под корень извела нагрешившую разумную расу?

— Понятия не имею, — буркнул Гвайнард, рассматривая долину появившуюся впереди, за холмом. Замечались темные движущиеся точки — люди вовсю работали. — Разберемся! Эвар, это и есть город Первородных?

— Точно так, сударь. Сейчас уже приедем…

* * *

— Поразительно, — только и выдавил Конан, обводя взглядом большущий, в лигу, раскоп, стараниями подданных тана Арнульфа освобожденный от земли и мусора. — Гвай, мы ведь наблюдаем только малую часть развалин!

Вырытая людьми котловина формой отчасти напоминала раскрытый дамский веер, небрежно брошенный на землю. От дороги, ведущей к форту, «веер» постепенно расширялся, охватывая значительную часть зажатой между двумя лесистыми возвышенностями долины и упирался в синее озерцо в форме полумесяца. Судя по идеально округлым берегам, озеро было искусственным.

Долгие столетия, пролетевшие после таинственной катастрофы, уничтожившей цивилизацию Первородных, обозначили себя в виде песчаных наносов и земли, постепенно покрывшей город — ребристые крыши некоторых зданий в доселе не расчищенной части долины едва показывались из слежавшегося, покрытого жесткой травой, грунта.

Однако человеческие руки совершили маленькое чудо — центральная часть города оказалась полностью освобождена от завалов, вымощенные цветным камнем улицы, казалось, были тщательно подметены, а похожий на желтоватый мрамор камень, коим облицовывались дома, поблескивал на солнце.

— Тут командует месьор Абу-Бакр, — сказал Эвар. — Он раньше был чиновником в Аграпуре, лет десять назад приехал сюда и с тех пор занимается только раскопками. Прямо разумом повредился на своих ненаглядных древностях! Непременно поговорите с ним — Абу-Бакр очень мудрый человек.

Ящеры спустились в долину, миновали отвалы породы, похожие на миниатюрные горы, и Конан снова подивился тому, сколько же труда вложил этот самый Абу-Бакр со своими подчиненными в раскопки поселения Первородных. По масштабности, этот труд повторял, но не превосходил, строительство крепости тана Арнульфа.

Да, Эвар не соврал, утверждая, что Первородные были неприятным народом. На самом въезде в старинное городище высились две здоровенные статуи — бронзовые, когда-то позолоченные. Теперь позолота облезла и поэтому изваяния выглядели совсем противно. Твари стояли на двух ногах, как и человек, прикрытые от пояса вниз неким подобием набедренной повязки. Ступни заканчивались единственным толстым когтем, загнутым и острым. Фигура Первородного была очень худощавой, почти тощей, на туловище выше живота наблюдалось странное утолщение, смахивавшее на сросшиеся, бугристые женские груди. Руки угловатые, тонкие, с членистыми **пальцами — каждый почти с человеческое предплечье длиной. Голова треугольная, сужающаяся к тому месту, которое должно называться подбородком. Вместо рта — двойные челюсти, в точности похожие на увеличенные паучьи жвалы. Глаза огромные, глубоко запавшие в череп. Если думать, что Первородные не превосходили ростом людей, то размер глаз приближался бы к размерам крупного апельсина. От лба к затылку, рассекая голову надвое, шел невысокий гребнеобразный вырост.

— Не удивлен, что боги с ними расправились, — откомментировал Конан увиденное. — Такое чучело сложно полюбить.

— Для всякого Первородного ты или я тоже казались бы невероятным монстрами, — парировал Гвай, который рассматривал статуи с искренним интересом. — Пойми, мы хорошо относимся к нашим гномам или рабирийским гулям только потому, что они или человекоподобны, или являются родственниками людской расы. В случае с Первородными все по-другому: эти существа настолько чужие для нас, что страх перед ними возникает сам по себе. Мы всегда боимся чужого. Теперь представь, что данная статуя посвящена какому-нибудь великому мудрецу этого народа, который очень любил маму, жену и своих детей, а заодно истратил половину состояния на устройство сиротских приютов и школ для девочек из бедных семей.

— Судя по виду, родную маму он отравил протухшими грибами, жену продал в публичный дом, детей обратил в рабство, а школу для девочек поджег из невинного озорства вместе со всеми ученицами, — не остался в долгу Конан. — Не надо ничего идеализировать, реальная жизнь, как правило, гораздо более угрюма и безрадостна. Поехали искать этого ученого туранца, АбуБакра. Иначе до вечера провозимся, рассматривая здешние сомнительные достопримечательности.

Единственное, в чем Первородным было никак не отказать, так это в умении украсить свой город. Дома, в отличие от человеческих, были круглыми, словно ульи. Кое-где облицовка обвалилась, обнажая желтоватый кирпич, сохранившиеся крыши сферической, будто купола, формы, сделаны из непонятного материала, похожего на полупрозрачный бычий пузырь. Мостовые выложены плитами синего, желтого и оранжевого цветов, складывающимися в нехитрый, но красивый узор. Первородные очень любили пышную мозаику — на стенах зданий множество мозаичных картин, изображающих животных, звездное небо с неизвестными созвездиями, самих Первородных, восседающих в креслах, едущих на колесницах, запряженных зеленоватыми ящерами, просто беседующих или играющих.… Все картины в цвете, хотя и тяготеют к синему, голубому и фиолетовому оттенкам — Гвай сразу заявил, что окружающий мир Первородные наверняка видели немного по другому, чем люди. И что странно, на мозаиках не было ни единой сцены войны, изображенные существа не держали в руках ничего, даже отдаленно напоминавшего оружие. Зато видно множество странных предметов похожих на магические приспособления — шары, жезлы, дымящиеся сосуды…