Убийца, ваш выход! - [38]

— Всего доброго, Батгейт!

Найджел провел в редакции часа два, сочиняя краткие жизнеописания основных действующих лиц. Скупой на похвалы редактор дал понять, что подготовленные им материалы об убийстве вполне сносны и он не имеет к Найджелу претензий, что в его устах было высочайшим поощрением.

Без двадцати одиннадцать Найджел был уже на станции метро «Слоан Сквейр», откуда рукой подать до квартиры Гарденера. Адвокат, молодой, но не по годам серьезный человек, опередил Найджела. Им подали по рюмке шерри, Найджел попробовал разрядить напряжение, рассказав пару забавных историй, но из этого ничего не вышло. Адвокат, имевший не слишком подходящую для его профессии фамилию Промахью, по-совиному поглядывал на журналиста, а Гарденеру было не до шуток. Допив шерри, они отправились на стоянку такси.

Дознание разочаровало многочисленную толпу явившихся на него зевак: практически не было сказано ни слова о предпринимаемых полицией шагах. Аллейн кратко изложил обстоятельства дела. Председательствующий выказывал старшему инспектору подчеркнутое уважение, и Найджел наполнялся гордостью, сродни той, что испытал однажды в детстве, когда на торжествах в Итоне был представлен коронованной особе.

— Нет ли каких-либо особенностей у револьвера и патронов? — спросил судья.

— Серийный Смит-Вессон, обычные боевые патроны калибра 455. И никаких отпечатков пальцев.

— Работали в перчатках?

— Вероятно.

— Ну, а что вы можете сообщить относительно бутафорских патронов?

Аллейн подробно описал их, упомянув и о том, что отыскал возле суфлерской будки крупицы песка, высыпавшиеся из разболтанной гильзы. Песчинки обнаружены также в обоих ящиках письменного стола.

— К какому выводу вы пришли?

— Убежден, что, как обычно, бутафор вручил «пустышки» заведующему сценой, а тот положил их в верхний ящик.

— Стало быть, кто-то переложил их потом в нижний ящик, подменив на настоящие?

— Да, сэр.

— Что еще примечательного можете вы нам сообщить?

— На патронах обнаружены беловатые пятна.

— Как вы склонны это объяснить?

— Установлено тождество состава пятен с косметическим средством, которым пользуются актрисы.

— Не актеры?

— Нет как будто, в мужских артистических такой жидкости ни у кого не оказалось.

— Удалось выяснить, чья именно косметика попала на патроны?

— Проведенная экспертиза определила, что пятна идентичны косметическому средству исполнительницы главной роли. Накануне спектакля в ее уборной был опрокинут флакон с этой жидкостью.

— Кто же эта дама?

— Мисс Стефани Воэн. Ей прислуживает костюмерша мисс Бидл. В тог вечер в уборной, мисс Воэн побывали другие актеры. И сам я заходил к ней перед началом спектакля. Заглядывал туда и покойный Артур Сюрбонадье, который был явно нетрезв.

— Расскажите присяжным о ваших действиях сразу же после происшедшей трагедии.

Аллейн дал исчерпывающий ответ.

— При осмотре сцены удалось обнаружить что-либо, проливающее свет на обстоятельства дела?

— В сумке, которой пользовалась по ходу пьесы одна из героинь, найдена пара мужских лайковых перчаток, а в нижнем ящике письменного стола — бутафорские патроны.

— Что дал осмотр перчаток?

— На одной из них обнаружено пятно, состав которого оказался идентичным пятнам на патронах.

Это сообщение вызвало оживленную реакцию в зале. Аллейн затем поведал о своих разговорах с актерами, отметив, что все они подписали протокол своих показаний. О дальнейших действиях полиции старший инспектор предпочел не распространяться, председательствующий же не стал задавать дополнительных вопросов.

Затем перед присяжными предстал Феликс Гарденер. Он был бледен, но говорил без запинки, признал, что является владельцем револьвера, доставшегося ему от брата, и добавил, что сам вручил шесть боевых патронов бутафору, из которых тот изготовил реквизит, «пустышки».

— Вы заходили в уборную мисс Воэн перед тем, как произошла трагедия?

— Да, я был там до начала спектакля вместе со старшим инспектором Аллейном и нашим общим другом.

— Вы не заметили перевернутый флакон на туалетном столике мисс Воэн?

— Нет, сэр.

— Мистер Гарденер, опишите непосредственные обстоятельства гибели Сюрбонадье.

Голос Гарденера дрогнул, он еще сильнее побледнел, но все же нашел в себе силы подробно ответить и на этот вопрос.

— Вы тотчас поняли, что случилось?

— Нет, думаю, не сразу. Меня оглушил звук выстрела. Первая мысль была о том, что, наверное, мой револьвер по ошибке зарядили холостым патроном, которыми палят за кулисами, когда я спускаю курок.

— И вы продолжали еще какое-то время вести роль?

— Да, — негромко ответил Гарденер, — совершенно автоматически, и лишь постепенно до нас дошло...

— До нас?

Гарденер заколебался.

— Мисс Воэн тоже занята в этой сцене.

Затем Гарденеру были предъявлены для опознания лайковые перчатки.

— Они принадлежат вам?

— Нет! — Гарденер облегченно перевел дух.

— Вы их видели на ком-нибудь?

— Не помню.

— Вслед за этим перешли к анонимному письму. Гарденер рассказал, как его доставили, и пояснил смысл намека на больную ногу.

— У вас нет ни малейшего представления о том, кто именно ее вам отдавил?

Гарденер вновь заколебался, посмотрел на Аллейна.

— У меня мелькнула смутная догадка, однако настолько бездоказательная, что ее нельзя принимать в расчет.