Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает - [84]
Чисто автоматически возникает вопрос: а могло ли подобное мероприятие, без всяких преувеличений, государственной важности состояться у нас? В Германии? Но для этого потребовалось бы, чтобы Федеральное министерство обороны знало бы о том, где и как действовал Африканский корпус, а нынешние немецкие политики были бы в курсе того, что означает для солдата война и связанные с ней жертвы. А мы шли на жертвы не ради партийных идеек, а во имя родины. Эту нехитрую истину усвоили все участники войны, и противники стали друзьями, которые уважают друг друга. М-да, что было бы, если бы…
Вечером мы сидели уже в другом отеле в обществе наших африканских боевых товарищей, а также британского майора Брэдшоу и британских писателей мистера Формэна и мистера Бэнкса. С двумя писателями мы уже довольно долго переписывались, обменивались впечатлениями и фото. От одного коллекционера мы узнали, что фотоснимок — мое свидетельство о присвоении Рыцарского креста — промелькнуло в книге Формэна. И мы сразу же обратились к нему с письмом. А он, между прочим, считал меня давным-давно почившим в бозе.
Переплетенное в красный сафьян свидетельство о вручении высокой награды прошло через руки Адольфа Гитлера в конце 1942 года. Но сам я даже не видел его. Путь из Африки изобиловал опасностями, а отпуска мне ведь так и не дали. После войны упомянутое свидетельство, как мне представляется, сменило достаточно многих владельцев. Вопросы, вопросы… Мы попросили мистера Формэна взять с собой на встречу и показать нам свидетельство.
И это произошло 23 октября. Мы с нетерпением ожидали увидеть свидетельство. Мистер Формэн, как и обещал, принес его в тщательно завернутом виде. Странное было чувство держать в руках этот документ. Потом мне было предложено приобрести его. За 30 000 евро! Но я с благодарностью отказался. Никаких прав, собственно, у меня на документ не было — в конце концов, никто мне его официально не вручал.
Так что пришлось довольствоваться тем, что я получил возможность хотя бы подержать в руках собственное свидетельство. Как мне впоследствии довелось слышать, оно все же было приобретено одним немцем, собирателем реликвий военной поры. Так что торговля реалиями Второй мировой процветает, и отнюдь не в убыток торговцам. За рубежом вовсю разворовываются захоронения, в цене даже личные медальоны, которые полагалось класть в могилы при предании погибших земле. Да и в Германии дела не лучше — кое-кто не останавливается и перед тем, чтобы подменить оригиналы искусно изготовленными копиями орденов и медалей, равно как и свидетельств об их вручении с тем, чтобы затем загнать по рыночной цене.
Мы, старые солдаты, давно пошли на мировую с нашими былыми противниками. Нас с ними объединяет чувство пережитого, запечатлевшиеся в сознании кошмары войны и сознание того, что все мы выполнили долг перед родиной. Муки и смерть, товарищество и готовность к самопожертвованию, но и каждый индивид в отдельности — вот связующие звенья нашего уважения друг к другу.
Награды не принадлежат лишь тому, кто носит их на груди, они — знак неразрывной связи очень многих обстоятельств, в которых сам кавалер, возможно, напрямую и не участвовал, но которые — суть итог совместных действий очень многих солдат, их готовности сражаться и заплатить, если потребуется, своей жизнью. И нам не пристало стыдиться того, что мы — немцы.
Наше пребывание в Лондоне завершилось на следующий день посещением знаменитого универмага «Лафайет» и обзорной экскурсией по городу. Нас не оставили равнодушными гостеприимство англичан и особое, присущее им достоинство. Они — люди сердечные, всегда готовые прийти на выручку, и в то же время их объединяет чувство гордости и за свою страну, и за ее солдат, к великому стыду, напрочь вытравленное из сознания немцев. Старым немецким солдатам вермахта в Англии оказали почести на самом высоком уровне, протянули руку дружбы. И это после страшной, опустошительной войны! И мы с благодарностью приняли этот жест.
И это лишь несколько отдельных эпизодов послевоенного периода, относящихся к моему участию в боевых действиях Африканского корпуса. Есть и масса других, которые я мог бы поведать».
Гюнтер Хальм на всю оставшуюся жизнь запомнил пережитое на войне. Он уцелел в этой войне, а многим из его товарищей суждено было погибнуть. И Гюнтер Хальм главной своей задачей всегда считал хранить память о них. В течение 10 лет Хальм был председателем общества охраны захоронений города Бад-Мюндер, постоянно организовывал мероприятия в День скорби, а также сбор средств.
Начиная с 60-х годов Гюнтер Хальм — член Общества кавалеров Рыцарского креста. И на этом почетном посту он никогда не чурался ответственности, и как председатель, и как рядовой член общества. Будучи одним из самых молодых кавалеров высокой награды, Гюнтер Хальм считал своим долгом и обязанностью оберегать память тех, кто отдал жизнь за родину, в полные противоречий послевоенные годы передавать почетную эстафету представителям молодого поколения.
