Убийца с медальоном святого Христофора - [7]

— Джон, ты что-нибудь нашел? — спросил Патрик.

Понятно: ее в упор не замечают. Камерин словно оказалась за толстым стеклом, сквозь которое не пробиться. Пять минут назад отец говорил, что она вдвое умнее большинства девчонок и что он берет ее в помощники! Вот и верь ему после этого! Разозленная Камерин привалилась к стене, наблюдая, как шериф перелистывает страницы в блокноте.

— Давай поскорее покончим с этим делом, — сказал он. — Жена булочек с корицей напекла.

Он откашлялся и с безучастным видом, словно телефонный справочник, зачитал свои записи:

— Управляющий открыл дверь примерно час назад, потому что Робертсон (по имени Ларри) не освободил номер, оплаченный до предыдущего дня. Раллон утверждает, что его внимание привлек запах из ванной комнаты. — Джекобс указал ручкой на коридор.

— Кто такой Раллон? — вставила Камерин. На тело ей взглянуть не позволяют, но ведь от расследования не отстранили!

Шериф посмотрел на нее.

— Раллон Сейдж, управляющий. Тощий такой старик в красных подтяжках и с трубкой.

— Знаю, — кивнула Камерин. — Он иногда заходит в «Гранд». Чаевых от него не дождешься.

Шериф снова покосился на нее.

— В общем, Раллон говорит, что заглянул в комнату, окликнул Робертсона, но никто не отозвался. Тогда он открыл дверь в ванную и сразу помчался обратно в офис, звонить нам, потому что доктору здесь делать явно нечего.

— Эту ванну придется на помойку выбросить, — заметил Патрик.

— Выкинуть ее надо к чертям собачьим, — согласился Джекобс.

По комнате были разбросаны потрепанная одежда и окурки; на полу, словно сбитые кегли, валялись три пустые бутылки из-под виски. Не вмешиваясь в разговор мужчин, Камерин подошла к незаправленной постели. В нос ударил запах сигаретного дыма и застарелой мочи. Тонкий слой грязи покрывал все тусклой серой пленкой, даже оконное стекло казалось непрозрачным.

— Я спросил Раллона, когда он в последний раз видел постояльца, — продолжал Джекобс. — Говорит, что четыре дня назад, когда тот снял номер. — Шериф указательным пальцем поправил соскользнувшие на кончик носа очки. — Четыре дня — большой срок. Будет нелегко определить время и причину смерти.

— Да уж. Судя по всему, он был не дурак выпить. Впрочем, куча пустых бутылок из-под виски еще ничего не доказывает. Похоже, придется делать вскрытие, — вздохнул Патрик.

Камерин взглянула на кровать: дешевое покрывало наполовину откинуто, на подушке вмятина. Другая половина оставалась аккуратно приглаженной, словно нераспечатанный конверт. При виде наполовину заправленной постели Камерин взгрустнулось. Может быть, одиночество заставило Робертсона искать утешения в бутылке? Что за жизнь у него была, если он кончил свои дни в дешевом мотеле?

«Что толку доискиваться причин? — упрекнула себя Камерин. — Люди принимают решения, люди умирают. Моя задача — разобраться в их смерти, а не в жизни».

Патрик и Джекобс углубились в обсуждение другого вопроса — разговор зашел о бюджете и о том, что городским властям Сильвертона придется оплатить вскрытие. Камерин внимательно посмотрела вокруг. На полу валялась потрепанная спортивная сумка. Присев на корточки, девушка обыскала ее, но обнаружила только набившуюся в швы грязь. Под включенной лампой на ночном столике возле кровати стоял наполовину пустой пластиковый стаканчик с водой, рядом — блокнот и переполненная окурками пепельница. Камерин с трудом разобрала каракули в блокноте: кажется, номер телефона, но вместо последней цифры — неразборчивая закорючка.

Она положила ладонь на блокнот: бумага была теплой на ощупь даже сквозь перчатку — значит, лампа горела долго, может быть, несколько дней. Из любопытства Камерин открыла ящик ночного столика. Внутри не было ничего особенного — телефонный справочник и коробок спичек. Повинуясь внезапному импульсу, она вытащила телефонный справочник: ведь Робертсон записал номер телефона! Может быть, это номер винного магазина? Справочник раскрылся в ее руках: между страниц лежал пакетик.

«Это еще что?» — пробормотала Камерин.

На просвет в смятом пакетике обнаружился грязный, потрепанный рецепт и десяток желтых шестиугольников, с выдавленным на них номером восемьдесят.

— Камми, что это у тебя? — спросил отец.

Камерин невольно вздрогнула.

— Я… это… увидела часть номера телефона, записанного в блокноте, и подумала, что, может быть, перед смертью Робертсон просматривал телефонный справочник. Внутри оказался этот пакетик. Ничего, что я взяла его в руки?

— Не страшно, ты ведь в перчатках. Вещи покойного являются собственностью коронера. Шериф не имеет права ни к чему прикасаться. — Отец многозначительно приподнял брови. — Зато мы имеем…

— Камерин, что в пакетике? — спросил Джекобс.

— Таблетки какие-то. И еще рецепт… по-моему, здесь написано «индерал». — Она разгладила пакет и прочитала надпись: — Да, точно, «индерал». Выписан на имя Лоренса Робертсона. Погодите-ка, кажется, тут еще рецепты есть. — Камерин открыла пакет и разложила три рецепта веером. — По одному рецепту в месяц, еще на три месяца. И все на «индерал».

Шериф Джекобс дернул кончик длинного носа.

— «Индерал»? Это еще что?

Отец с довольным видом подошел к Камерин и взял у нее пакетик.