Убийца нужен всем - [7]

- Пусть катятся к чертовой матери, куда угодно.

- Эй вы, - орет сержант женщинам, - вставайте и идите вон туда, к дороге, там машины подберут вас до города.

Несчастные вяло поднимаются и направляются к тропинке. Только одна, стянув в кулак рваное платье, подходит ко мне.

- Здравствуй, Юрка.

По измазанному грязью и кровью лицу текут слезы.

- Люська? Ты здесь?

- Там... моего нового оператора Колю... этот, бородатый... убил. Камеру расстрелял...

Я подхожу к ней и прижимаю ее голову к груди. Она трясется всем телом, дав волю плачу.

- Как он вас схватил?

- А так... В лагерь беженцев ворвался и устроил резню. Мы там как раз репортаж делали. Первых 15 женщин отобрал и, прикрываясь ими как щитом, ушел обратно.

- Тебя били?

- Дали пару раз, для послушания. Когда Колю убили, мне уже было все равно.

- Пошли ко мне.

Я веду ее к себе в штабной домик.

Люську накормили, приодели в военное обмундирование и уложили спать.

На следующее утро ко мне прибежал расстроенный сержант.

- Лейтенант, Зураб бежал.

- Как бежал?

- Так. Друзья помогли. Часовой был снаружи домика, а его друзья орудовали сзади. Выломали окно и он... ушел.

- Кто-нибудь тоже ушел с ним?

- Нет, все на месте. Зураб записку вам оставил.

Сержант протягивает мне клочок бумаги. Корявыми буквами на ней были выведены слова: " Мы еще встретимся, лейтенант."

- Составь донесение в штаб, - приказываю сержанту, - о дезертирстве Зураба и опишите его кровавые похождения среди мирных жителей.

- Хорошо, лейтенант. Там еще...

Сержант мнется.

- Да говори же...

- Тех женщин, которых вы отпустили, все равно поймали и изнасиловали. Они до дороги не дошли...

- Где они сейчас?

- Часть их я нашел и затолкал в транспорт. Наверно сейчас уже в городе. Остальные где то...

- Какая дурная война. За все время, что я здесь, серьезная стычка была только вчера...

- Лейтенант, вы сейчас бы думали не о стычке, а о себе. Не было бы дальше худо...

- Свои прирежут?

- К этому все и идет.

- Не будем опережать события. Давай сержант, составляй донесение, а я пройдусь по постам.

Люська проснулась и ковырялась ножом в банке с фасолью.

- Юрка, что мне делать дальше?

- Тебе здесь оставаться нельзя. Поезжай в Поти. Туда приходят наши суда, на каком-нибудь доплывешь до России.

- У меня нет документов... Ничего... Мне даже не поверят, что я репортер...

- Я тебе выдам справку с печатью.

Она кивает головой.

- Ты меня не оставишь на денек?

- Нет. Здесь очень опасно. Через два часа мы с тобой распрощаемся.

Я несу Люськин вещмешок. Она плетется за мной по тропинке.

- Скоро дорога?

- Скоро.

- Лучше бы оставил меня. Я бы пока репортаж на бумаге составила...

- Тихо... Заткнись...

Я скидываю мешок и сдергиваю автомат с другого плеча. Тихонечко снимаю с предохранитель. Люське машу рукой. Она послушно валится в траву. По кошачьи прохожу по тропке до большого дерева. Где то впереди зашелестела листва.

- Эй, кто там?

В ответ ударили автоматы. Я скачу за дерево и сорвав лимонку с пояса, забрасываю ее в кусты. Грохочет взрыв. Теперь я стреляю в сторону засады. Слышен треск сучков, кто то убегал.

На кустах лежит окровавленная фигура бойца из моего взвода. Я рванул его за ворот.

- Кто был второй?

- М... м... м..., - мычит он.

- Я тебя запомнил. Ты ходил с Зурабом в Грузию за женщинами. Помнишь наш уговор, ты должен умереть.

- Не... надо... Это все... Зураб... Он ранен... ушел...

Осколок гранаты попал ему в живот, прямо под бронежилет. Более мелкие осколки - изуродовали лицо.

- Люся, иди сюда, - кричу я.

Она появляется с мешком в руках.

- Ой ты, боже ты мой. Кто это?

- Не узнаешь? Это один из тех, кто тебя приволок от туда.

- Его надо перевязать.

- Поздно...

- Я... не хочу... умирать... - хрипит раненый.

Сзади по тропинке топот ног. Это бежит сержант с тремя бойцами.

- Лейтенант, ты жив?

- Жив. А вот Зураб ушел...

- Арсен...

Сержант склоняется к раненому.

- Я уже..., - уже почти сипит тот.

И тут Арсен перешел на непонятный мне язык. С трудом выталкивал он слова, но сержант его понял. Он кивнул головой.

- Все сделаю. Ребята, несите его во взвод, - обратился он к бойцам.

Солдаты поволокли раненого. Сержант остался с нами.

- Я вас провожу, лейтенант.

Мы поднимаемся по тропинке вверх и выходим на дорогу. Первая грузовая машина сразу остановилась. Мы прощаемся с Люськой.

- Юрочка, пока.

Она целует меня в щеку и залезает в кабину.

- Мы еще обязательно увидимся, - слышу ее прощальный крик.

- Что сказал раненый? - спросил я сержанта, когда мы возвращались обратно.

- Он просил нас отомстить за его смерть.

- Так. И вы будете мстить мне?

- Уезжайте лучше, лейтенант. Поверьте, вы уедете и никто вам не скажет по этому поводу, обидного слова, никто не будет преследовать. Вы профессиональный военный, ваша специальность везде нужна.

- Кроме России...

- Это пока... И там когда-нибудь тоже будет нужна. Ребята говорят, что сейчас в Одессе формируется добровольческий отряд в Югославию, вы еще можете успеть...

- Скажи, за что меня так ненавидят?

- Здесь даже не ненависть, здесь недоверие. Если бы вы не были лейтенантом, а были бы простым бойцом, к вам относились бы лучше. Это наша война и командиры должны быть наши. Для вас ничего не стоит приказать расстрелять абхаза или самому это сделать, но для нас это трагедия, где кровью сплетаются, отцы, братья, сестры, семьи...