Убийца нужен… - [28]
— Чем меньше люди знают — тем лучше! — поучительно сказал Лэнгар. — А вы человек взрослый и понимаете, что такое дисциплина.
— Я не боюсь вас, — сказал Даниель. — А вот они наболтали лишнего.
— Я и не собирался вас пугать. Я друг Филиппа, вот и все. Но если вы этого не знаете, могу пояснить. В нашей деятельности молчание — закон. И мы располагаем всем необходимым, чтобы заставить уважать этот закон. Я не собираюсь вдаваться в подробности, но подумайте сами: что с вами станет, если будут вновь подняты некоторые досье?
Даниель отскочил от него вместе со стулом. Какие досье? Откуда Лэнгар о них знает? Лэнгар спокойно сидел перед ним. Любезный, добродушный деревенский дворянин, землевладелец. Он потер руки и слегка наклонился к Даниелю.
— Это не военная игра, Лавердон, не маневры. Это — крупная игра. В ней все средства хороши. Нас самих долго терроризировали. Впрочем, об этом вы кое-что знаете. Сейчас мы отряд завоевателей, притаившийся внутри государства, хорошо организованное тайное сообщество. Примерно такое, каким в свое время было общество иезуитов, а позднее франкмасонов. Разница в том, что в наше время приходится пользоваться другими методами, менее эффектными и более действенными. Я не знаю, для чего вы нужны Бебе…
— Он хотел, чтобы я занялся его индокитайскими делами, — сказал Даниель. Он был подавлен, но старался не показать этого.
— Это меня не касается. Мне нужно, чтобы вы забыли те глупости, что наговорили здесь ваши друзья. Помните, что мы сохранили вам жизнь…
Лэнгар опять щелкнул пальцами, как тогда перед поляком, показывая этим, что жизнь Даниеля крохотна и невесома, как пылинка. Помешай она кому-нибудь — и ее стряхнут, как пылинку, почти не замечая.
VI
Деревья, голые и черные, постепенно усеялись крохотными зелеными почками. В Париж пришла весна.
Дора жаловалась, что устала от поездки. Даниель отправил ее спать, а сам пошел завтракать с Джо. Он пытался заставить Джо разговориться, но не смог вытянуть из него ничего, кроме намеков на всемогущество Бебе. Продавцы вечерних газет кричали о рукопашных боях под Дьен-Бьен-Фу. Фостер Даллес где-то произнес воинственную речь. Вокруг маленькие буржуа, чистенькие, исполненные чувства собственного достоинства, говорили об атомных испытаниях на Эниветоке и о радиоактивных дождях, которые могут выпасть где угодно.
— Если начнется война, — спросил Даниель, — что ты будешь делать?
— Спрячусь, — ответил Джо. Эта мысль не приходила Даниелю в голову. Он озадаченно посмотрел на товарища.
— Но война-то будет с русскими…
Джо махнул рукой.
— Хорошие дела делаются после войны, а до этого еще нужно дожить.
— Ты дал бы русским победить?
В голосе Даниеля звучало беспокойство. Джо сморщился, как прошлогоднее яблоко.
— Бебе прав, ты Даниель — золотой парень. Такие парни и нужны в наше время — молодцы, не задающие лишних вопросов. За здоровье его святейшества папы, императора Бао-Дая и г-на Бидо мои потроха взлетят на воздух. Отлично. А коммунисты будут смотреть и смеяться. Они поняли: пока дураки дырявят друг друга, Бебе и его дружки набивают карманы. Ты думаешь, Бебе сражается под Дьен-Бьен-Фу? Да там и близко нет никого из тех ребят, что провернули дело с пиастрами! Знаешь знаменитое дело с пиастрами? А знаешь, какую игру Бебе ведет сейчас? Он финансирует своего тестя, а тот вовсю торгует с русскими…
Даниель не требовал продолжения. Возможно, он боялся узнать слишком много. Кроме того, ему казалось нечестным расспрашивать этого Джо, абсолютно лишенного простого чувства благодарности. Подумав, он решился на последнее объяснение с Бебе.
Бебе возвратился в омерзительном настроении. Дела в Индокитае шли прескверно. Повсюду кишели американцы, они везде совали свой нос, и парни Бао-Дая стали нестерпимо наглыми. За последний месяц общая картина настолько ухудшилась, что Бебе рискнул пойти на убытки, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Не то чтобы он ожидал немедленной победы вьетов или вынужденного мира в Женеве — нет, он просто чувствовал, что попал не в тот лагерь, где ему следовало бы находиться, а он привык доверять своему чутью.
На аэродроме его ожидал семейный бьюик. С приятным ощущением комфорта Бебе уселся на сиденье. Предчувствие не подвело его, это было ясно по тону, каким писали газеты о создании Европейской Армии. Странная история произошла с группой бывших министров, верных де Голлю. Они заявляли, что Бидо обманул их. Бебе пожал плечами: обычный фокус. Никто не мешал Бидо действовать по-своему. Однако для вернувшегося из Сайгона Бебе эти слова приобретали новый и странный смысл. Пора решаться на крутой поворот. Для этого надо было покончить с прошлым, избавиться от Даниеля, Доры и Джо. Надо было порвать с Мун — словом, произвести полную чистку. Сохранить следовало одного Гаво, он еще мог пригодиться. В данный момент опасен был только Джо: он слишком много знал и слишком нагло требовал денег. Лучше всего было бы освободиться от Джо при помощи Даниеля.
Машина пересекала Сену, и Бебе подумал о предстоящем разговоре с тестем. Он дал радиограмму о часе своего прибытия, которую нельзя было истолковать иначе, как просьбу о свидании. Однако, имея дело с мсье Кадусом, следовало быть готовым ко всему. Абсолютно ко всему. Так по крайней мере считал Бебе.
Среди ведущих мастеров постимпрессионизма Поль Гоген занимает особое место и как личность, и как художник, творчество которого получает самые противоречивые оценки специалистов. Свою лепту в «гогениану» внес и известный французский писатель и искусствовед Пьер Декс, автор работ о Делакруа, Мане, Пикассо и др. В этой книге Декс сообщает много новых фактов из жизни Гогена и исправляет ряд ошибочных положений своих предшественников — биографов и исследователей творчества художника.
Автор «Клеопатры» французский писатель Пьер Декс (род. в 1922 г.) создал ряд интересных книг, переведенных на русский язык («Убийца нужен», «Глубокая река» и др.) В юности он участвовал в движении Сопротивления, был схвачен гестапо и брошен в Маутхаузен, оттуда совершил успешный побег.В «Клеопатре» Декс выступает как историк и эссеист. Среди многих произведений о самой знаменитой женщине Древнего Востока эта книга занимает особое место. Оперируя богатым материалом, автор создает не научный трактат, а повествование, в котором на сцену выходят живые люди.Мудрая и обаятельная книга является современной в лучшем смысле этого слова.
Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.