Убийца королевы - [57]

— Никаких спариваний с графиней, помнишь? — предупредил Рейчис.

Он сидел на задних лапах на перилах балкона перед нашей комнатой, держа в передней лапе пригоршню маленьких камешков.

— У тебя проблемы с Мариадной? — спросил я.

Рейчис бросил один из камешков в воронье гнездо, свитое в небольшой щели в крыше. И промахнулся на добрых три фута.

— Мне на неё абсолютно плевать. С чем у меня проблема — так это с тем, что ты отвлекаешься. — Он бросил ещё один камень в гнездо. — И проблема с воронами. Ненавижу ворон.

Вороны тоже ненавидят Рейчиса, и я подозревал, что к утру они найдут немало неприятных способов сообщить своё мнение по данному вопросу. Рейчис утверждает, что знает вороний язык, хотя, когда он с ними разговаривает, он как будто высвистывает снова и снова одно и то же оскорбление. То же самое, похоже, делают и его собеседники-вороны.

— Тебе нужно найти другое хобби, — сказал я.

Рейчис на время прекратил атаковать гнездо и посмотрел на меня.

— Зачем? Мне нравится это.

Он повернулся и бросил новый камень, упавший ещё дальше от гнезда.

— Отвлекаюсь от чего? — спросил я.

Рейчис издал тихое «гм-м», в конце слегка повысив голос. На языке белкокотов это значит: «Ты ещё говоришь? Я думал, ты покончил с разговорами. Может, тебе стоит перестать говорить». Их язык экономичен.

— Ты сказал, что я отвлекаюсь. От чего я якобы отвлекаюсь?

Рейчис уронил один из оставшихся камней за край балкона.

— От того, чтобы сделать грязную работу королевы, Келлен. На что ты и подписался.

Мне не понравились слова «грязная работа», но я постарался пропустить их мимо ушей.

— Я здесь, не так ли? Играл в карты с Тасией, как мне и было приказано.

— Не будь глупее, чем выглядишь, — сказал Рейчис, швыряя последний камень в меня. Когда мишень — я, он отлично прицеливается. — Ты пытаешься выяснить, как помочь служанке. Или графине. Или, может быть, как лечь с графиней в постель. Или со служанкой. Или с ними обеими. Всё это плохие затеи, Келлен. Зачем бы королева нас на самом деле сюда ни послала, держу пари, это не сделает тебя или кого-нибудь другого счастливым.

Он издал тихий рык.

— Ты решил рискнуть нашими шеями ради шанса, что королева сможет найти тебе лекарство от Чёрной Тени, Келлен. Поздновато для пробуждения совести. Или эрекции.

Рейчис был прав. Я поставил на королеву, надеясь, что она сумеет мне помочь. Если правительница Дароменской империи не сможет найти лекарство, то, скорее всего, никто не сможет. Сейчас мне нужно было сосредоточиться на выполнении моей части сделки. Но что мне полагается здесь делать? Я вспомнил тот день при дворе, когда Мариадна умоляла помиловать Тасию. «Научи её играть в карты», — сказала королева. А два дня спустя на нас напали забанские налётчики, собираясь убить графиню.

Это подстроил Леонидас? Или маршал Колфакс? Он хотел, чтобы я ушёл из дворца, а приказы королевы как раз и привели к такому результату.

«Предки, — подумал я. — Что, если королева сама желает смерти Мариадны?»

Рейчис взглянул на меня, его пушистая морда искривилась в гримасе, которая, полагаю, должна была выражать отвращение к моим тревожным размышлениям.

— Почему бы тебе не воспользоваться твоим… — он похлопал лапой по извилистым отметинам вокруг своего левого глаза. — Энги… Э-э… Эниги… Энигамаразмтиптоптупизмом?

— Наверное, ты имеешь в виду «энигматизмом».

Уголок его пасти искривился в рыке.

— Я так и сказал.

— Конечно, извини.

Не то чтобы я об этом не думал, но, сколько раз ни пытался заставить метки Чёрной Тени вокруг левого глаза изогнуться и повернуться, выпуская на волю видения, которые разоблачат интересующие меня секреты, я просто не мог подобрать правильного вопроса.

— Хорошо, — сказал я наконец, садясь на гладкий каменный пол балкона. — Давай сыграем партию «Паршивых гнилых мерзавцев».

«Паршивыми гнилыми мерзавцами» Рейчис решил назвать метод, который мы некогда разработали, чтобы выяснять, почему другие морочат нам голову.

Рейчис спрыгнул с перил, неторопливо подошёл и сел напротив меня.

— Прекрасно. Кто я?

— Королева.

— Ладно, а ты кто?

— К несчастью, я — это я.

Он покачал мохнатой головой.

— Нет смысла. Так мы никуда не придём.

— Ладно. Тогда кто я?

— Графиня. Попытайся этим не наслаждаться.

Я пропустил его реплику мимо ушей.

— Прекрасно. Я являюсь к тебе, чтобы…

Рейчис поднял лапу.

— Спустя целый год.

— И ты оскорблена?

— Конечно, оскорблена. Я дароменская королева, ты неблагодарная свинья. Ты должна являться ко мне регулярно, а не то…

— Не то — что? — спросил я.

— А не то… Не знаю. Может, твои редкие визиты заставляют меня думать, что ты не любишь меня так, как должна любить.

Я с минуту поразмыслил над этим. Раздражение могло быть реакцией одиннадцатилетней девочки, но двухтысячелетнего монарха? Я вспомнил, как королева теребила воротник и манжеты платья, когда мы впервые играли в карты, показывая мне ожоги и синяки. Почему она доверилась изгнаннику Чёрной Тени, предпочтя его любому из дворца? Она и вправду так одинока?

— Наставники, — сказал я, на мгновение выйдя из роли. — Возможно, королева думала, что Мариадна могла бы помочь ей справиться с наставниками.

Рейчис потянул носом воздух. Я заметил, что иногда он так делает, пытаясь вспомнить то, что ему говорили, а не то, что он видел сам. Это странно, я знаю.