Убийца королевы - [17]

В комнате наступила тишина, пока аристократы переминались с ноги на ногу и поглядывали друг на друга. Прошло около минуты, и тут за моей спиной кашлянули.

— Я, э-э… Кажется, у меня есть при себе колода, ваше величество, — сказал грубый голос.

Королева приподняла бровь.

— Маршал Харрекс, если я правильно поняла, вы держите при себе колоду карт?

— О нет, ваше величество… В смысле, да… В смысле — я, наверное, конфисковал их у кого-то и забыл от них избавиться.

Не обращая внимания на маленький скандал, королева сказала:

— Тогда нам повезло. Кто-нибудь, принесите стул для господина Келлена и стол. И ради бога, кто-нибудь, снимите с него наручники. Вряд ли он попытается меня убить, когда вы все здесь готовы меня защитить, верно?

Среди собравшихся послышались бормотание и ропот, но слуги всё-таки принесли маленький простой столик и стул, в то время как Харрекс расстегнул мои наручники.

Я сел на стул и, гадая, что делать дальше, посмотрел на колоду карт, лежащую между мной и королевой. Проблема заключалась в картах. Если я начну их тасовать, порошок с моих рук осыплется, и все мои попытки сохранить на пальцах достаточно крупинок, чтобы воспламенить своё заклинание, пойдут прахом.

Азартные игры приводят в действие вероятности. К несчастью и для меня, и для королевы, с точки зрения статистики лучшим ходом было её поджарить и надеяться, что благодаря этому я кому-то понравлюсь. Но перспектива переиграть предположительно двухтысячелетнюю правительницу Дарома, чтобы выйти отсюда свободным человеком и показать нос самой могущественной империи мира — немалое искушение. Я всегда оказывался на стороне проигравших сил. Всегда. Единственное, что помогло мне остаться в живых так долго, это то, что время от времени я рисковал.

— В какую игру сыграем, ваше величество? — небрежно спросил я.

— Прошу прощения?

— В какую игру? «Загон скота»? «Стрит и тузы»? «Королевский двор»? «Неровные ступеньки»?

— Подождите, — сказала королева. — Как вы сказали — «Королевский двор»? Расскажите мне об этой игре.

Я улыбнулся, взял колоду в правую руку и начал её тасовать, ощупывая карты, чтобы проверить — не краплёная ли колода у Харрекса, нет ли у некоторых карт заломов, помогающих ему жульничать. Это была дароменская колода, к которой я не привык. Фериус научила меня дюжине игр риска и стратегии, но мы редко играли колодой в шестьдесят пять карт: четыре масти, в каждой есть туз, девять нумерованных карт и пять картинок, а в придачу четыре разноцветных джокера, которые в дароменской колоде имели вполне подходящее название — «изгои».

— Что ж, ваше величество. Интересно, что вы выбрали «Королевский двор»…

— Потому что я королева?

— Нет. Хотя, полагаю, это тоже было бы логично. Но ваш выбор заинтересовал меня потому, что большинство игроков считают: «Королевский двор» раньше был куда более старой игрой под названием «Приграничье четырёх карт».

— Почему это важно?

— Ну, ваше величество, игра «Приграничье четырёх карт» пришла со старого континента, с равнин маленького местечка, некогда называвшегося Даромис — много, много веков назад, ещё до того, как её народ пересёк море.

Среди собравшейся знати пробежал шепоток. Даже наставники как будто заинтересовались.

— Эй, так и есть, — сказал за моей спиной Харрекс. — Кажется, я тоже об этом слышал.

Я сдал карты, мне и королеве по четыре, а ещё четыре положил картинкой вниз по углам стола.

— Четыре угловых карты — это «двор», — сказал я. — Игра простая. Чем больше у вас однотипных карт, тем лучше. Мы по очереди вытаскиваем из колоды по одной карте. Каждый раз, когда вы тащите карту, вы должны сбросить одну свою вверх картинкой в любой из четырёх углов двора. Ни в одном углу не может быть больше четырёх карт. Игра заканчивается, когда каждый из четырёх углов наполняется и на руках у нас остаётся по четыре карты. Вы можете играть теми картами, которые у вас на руках, можете взять карты из одного угла или сделать и то и другое. Но если вы выбираете и то и другое, вы должны взять карты в две руки, и карты в каждой руке должны побить мои. Вы имеете право первой взять ближайшие к вам углы, я имею право первым взять ближайшие ко мне.

Сутью «Королевского двора» являлись четыре угла: вы наблюдаете за другим игроком, чтобы увидеть, как он среагирует на то, что в каждом углу, и пытаетесь с помощью этих наблюдений угадать, какие карты на руках противника.

Королева рассмотрела свои карты, раскрыв их веером.

— А, понимаю. Итак, если карты в углу дополняют те, что у меня в руке, я могу собрать две более сильных сдачи, чем если бы я пользовалась единственным набором карт?

Я кивнул.

— Верно, но с тем же успехом вы можете застрять с одной отличной сдачей в руке и одной ужасной сдачей и тогда, скорее всего, проиграете. Поэтому есть пара разных стратегий. Вы можете просто играть, а можете скидывать в угол карты, которые вам понадобятся позднее, но тогда вы рискуете, что я возьму под контроль этот угол, складывая туда плохие карты.

— Значит, в игре все в точности как в жизни. Если я «скидываю», как вы сказали, одну часть моего двора, у которой слишком большое влияние, я рискую, что кто-то другой возьмёт контроль над двором, «скидывая» туда своих людей.