Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители - [33]
— Ничего особенного мы не делали, — говорит Аднан. — Али смотрел телевизор, немного поговорили.
— Как-то раз мы пошли погулять на набережную Босфора, в районе Кадыкёй, — говорит Демирбаг. — Агджа надел шапку и темные очки. Несмотря на это, его узнали двое, попросили автограф. Я знаю, что ему это было приятно. Но больше всего он радовался тому, что уже не нужно есть пластмассовыми вилкой и ножом и что он чувствует ветер на лице. Он сказал мне: “Ты даже не представляешь, какое это прекрасное чувство — дышать как свободный человек”.
Где жил Агджа? Демирбаг не хочет говорить.
— У друзей, — коротко отвечает он.
Кто прислал к выходу из тюрьмы роскошный лимузин? Адвокат говорит, что не знает.
— Стояла машина, мы сели и поехали.
Турецкие журналисты пишут, что это “Серые волки” организовали машину и квартиру. Еще пишут, что друзья-террористы оплачивают адвоката и способствуют скорейшему освобождению Агджи. Многие из них стали бизнесменами, политиками, высокопоставленными лицами. На итальянское правосудие влияния они не имели. На турецкое, видимо, имеют.
После выхода Агджи из тюрьмы турецкая пресса в возмущении. Под ее давлением министр юстиции велит суду пересмотреть дело. Приговор выносят в рекордные сроки. Через восемь дней после освобождения за Агждой приходит полиция.
— Я ждал вас, — говорит Агджа. Офицер полиции, который руководил арестом, скажет потом, что Али не оказывал сопротивления. Он не был удивлен, может, только опечален.
Агджа еще на четыре года возвращается в тюрьму Картал.
Нюкхет Ипекчи, дочка Абди, первой жертвы Агджи, никогда не забудет дня, когда погиб ее отец.
— Это не только моя личная драма, эта драма всей Турции. Он был одним из немногих, кто мог остановить террор, — говорит она.
На момент гибели Ипекчи было сорок девять лет. В терроризме и анархии он обвинял и левых, и правых. Его не любили ни политики, ни террористы. Но им приходилось с ним считаться. Поэтому он и погиб.
— Понтифик совершил огромную ошибку, простив Агджу, — считает дочь Ипекчи. — Простить можно того, кто об этом просит. Агджа не просил. Более того, он так и не извинился перед моей семьей за то, что случилось. У папы просил прощения? Вот видите, тоже нет. Он грубиян и хам. Когда его спрашивают о покушении на моего отца, он может рассмеяться в лицо. А потом повторяет:
“Папа простил меня, и вы должны простить”.
Госпожа Ипекчи хочет, чтобы за решетку попали и другие бывшие террористы. Орал Челик, который руководил покушением на ее отца, как и на папу, никогда не сидел в тюрьме. Он даже написал книгу о покушении на папу. Рекламировал ее как “первую правдивую на сто процентов”.
— Это сплошной бред, — говорит о книжке Челика один из турецких журналистов. — Ее главная мысль заключается в следующем: Ватикан и итальянская разведка дали денег на убийство папы. Эту теорию сейчас активно пропагандируют “Серые волки”, но ни один человек в здравом уме ее не поддерживает.
Еще недавно Челик был президентом спортивного клуба “Малатьяспор”. Того самого, с искусственной травой и с фанатами, поющими об Агдже.
2010
Мехмет Али Агджа вышел на свободу в январе 2010 года. Он обещал фильмы, интервью, “всю правду о покушении на папу” и даже участие в турецких “Танцах со звездами”. Его адвокат по телефону уверял меня, что Агджа поедет в Ватикан на могилу Иоанна Павла II. И сразу же после этого прилетит в Краков и Вадовице.
В то же время он предупреждал, что Агджа никогда не станет просить прощения у семьи Ипекчи. Потому что не за что.
Однако, когда Агджа вышел из тюрьмы, его адвокат перестал отвечать на телефонные звонки. Несколькими днями позже его телефон отключился. С тех пор мне так и не удалось связаться с адвокатом.
С Аднаном Агджой я долгое время поддерживал контакт. Мы высылали друг другу эсэмэс с поздравлениями: я ему на Курбан-байрам, он мне на Рождество. Он просил меня помочь получить для всей его семьи польское гражданство. Говорил, что в Турции он не чувствует себя хорошо. “Ведь папа говорил, что мы его семья. Разве у семьи может быть другое гражданство?” — спрашивал он.
Когда же его брат вышел из тюрьмы, телефон Аднана Агджи тоже замолчал.
После выхода из тюрьмы Мехмет Али Агджа исчез, как в воду канул.
Госпожа Ататюрк
Он обедает с нами в ресторане. Решает вопросы в госучреждениях. Выглядывает из кошелька, взирает с портрета на стене и с первых полос газет. Он стоит с нами в очереди и потеет в бане. Даже в каморке смотрительницы общественного туалета висит его портрет.
— Если ты вдруг понимаешь, что уже пятнадцать минут не видел ни одного Ататюрка, беги! — говорит Бастиан, преподаватель немецкого в Стамбуле. — Это значит, что ты уже не в Турции. Должно быть, ты не заметил, как перешел границу.
И он прав.
С первого класса турки сочиняют в честь Ататюрка стихи и устраивают представления. А став взрослыми, заставляют каждого иностранца пройти нехитрый тест из одного вопроса: “Что ты думаешь об Ататюрке?”
Не сдавший тест рискует растерять всех знакомых. А успешно сдать его можно, дав единственно правильный ответ: “Я считаю, что он был выдающимся государственным деятелем. Турции невероятно повезло, что у нее был такой лидер”.
