Убийца Бога - [17]

Ван Хаттен позволил себе слабо улыбнуться.

– Справедливо. По крайней мере, я убедился, что вы – молекулярный биолог. Ваши познания в генной инженерии и работе мозга впечатляют. И, должен признать, ваши рассуждения превращают невозможное в почти реальное.

Он сделал паузу.

– Но вы правы. Я все еще не могу избавиться от мысли, что все увиденное – некий волшебный трюк, хотя и великолепно исполненный.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Кира взяла с подноса сэндвич с ростбифом и, поймав взгляд Гриффина, незаметно кивнула ему. Ее часть представления была закончена. Дэш давным-давно настоял, чтобы она не участвовала в последующей дискуссии, которая часто принимала нелицеприятный характер. И дело вовсе не в том, что она женщина, а остальные – мужчины. Просто все единодушно признавали ее лидером группы и считали, что ей следует оставаться над схваткой.

Великан выдохнул.

– Есть только один способ доказать нашу правоту на пресловутые сто десять процентов, – заявил он. – Примите капсулу и убедитесь сами.

Он помолчал, давая ван Хаттену время переварить эту мысль.

– Могу обещать, что эффекты не опасны. И длятся они не более часа. После вы почувствуете сильный голод, но мы обеспечим вас едой с высоким гликемическим индексом.

Гриффин улыбнулся.

– Для тех из нас, кто во времена колледжа немного экспериментировал с травкой, – добавил он, – это состояние известно как «пробив на хавку».

Дэш встретился взглядом с ван Хаттеном.

– Вы хотите попробовать? – спросил он.

Физик снял очки, протер глаза и водрузил очки на место.

– А если нет? – наконец произнес он.

– Мы отнесемся к этому с уважением, – ответил Дэш. – Мне самому не хотелось. Все равно что подталкивать вас принять ЛСД. Мы говорим, что препарат безвреден и не имеет побочных эффектов, но его прием все равно требует безоговорочно довериться нам. Вдобавок он изменяет мышление. Невозможно винить вас за нежелание попробовать.

– Значит, вы не против, если я откажусь?

Дэш поморщился.

– По правде говоря, против, – сказал он. – Боюсь, нам придется настоять. Мы понимаем, что такое принуждение совершенно неэтично. Мы пытаемся сделать хорошую мину, говоря «цель оправдывает средства», но отлично знаем, что этот аргумент – последнее прибежище некомпетентности. Однако точно так же я знаю, что, когда все закончится, вы будете нам благодарны.

– Благодарен за то, что вы меня вынудили?

Дэш кивнул.

– В отличие от вас, мы точно знаем об отсутствии побочных эффектов препарата, – сказал он и наклонил голову. – Предположим, вы столкнулись с представителем первобытной культуры, который умирает от бактериальной инфекции, а у вас есть пенициллин. Предположим, этот человек верит, что ему станет лучше, и отказывается от пенициллина, ничего не зная об антибиотиках и сомневаясь, можно ли вам доверять. Однако вы знаете – без пенициллина его ждет смерть. Вы заставите его принять лекарство?

– Да, – не раздумывая, ответил ван Хаттен. – Полагаю, так поступят не все, но я – да.

Он покачал головой.

– Впрочем, эта аналогия слишком притянута. Я не дикарь, умирающий от бактериальной инфекции. Эта ситуация слишком далека от вопросов жизни и смерти. Ваше сравнение исключительно неудачно.

Дэш усмехнулся.

– Профессор, перестаньте ходить вокруг да около и скажите, что вы на самом деле думаете.

Гриффин тоже ухмыльнулся.

– Не могу не признать вашу точку зрения, доктор ван Ха… ээм, Антон, – заметил он. – Вечная проблема с привлечением гениальных людей. Они слишком… ну… гениальны. Их очень непросто убедить.

– Послушайте, – сказал Дэш, – мы просим вас добровольно принять препарат. Но повторюсь, если потребуется, мы вас заставим. Даже понимая, что не имеем на это никаких морально-этических прав. Мы не станем этим гордиться. Но мы не можем позволить вам уйти, пока вы не испытаете усиление, как мы это называем.

– Зачем? Чем это так важно?

– Ни один из тех, кто хоть раз испытал усиление, не отказался присоединиться к нашим трудам, – произнес Коннелли, который бóльшую часть времени хранил молчание. – Если вы не пройдете усиление, если не осознаете, что мы рассказали вам правду, вы станете угрозой нашей безопасности. Вы слишком много о нас знаете.

– Вы готовы сделать это добровольно? – вновь спросил Дэш.

– Не уверен, что мы одинаково понимаем добровольность, – отозвался физик. – Сейчас мне приходится добровольно выбирать из двух вариантов: либо я принимаю капсулу сам, либо вы выкручиваете мне руки и запихиваете ее в рот. Примерно так?

Дэш нахмурился.

– Я приношу вам свои извинения. Вы достойный человек и гениальный ученый. Мы хорошо вас изучили и восхищаемся вами. Но дело в том, что я уверен: вы простите меня, как только испытаете то, что уже испытали все мы. И поймете, почему мы были вынуждены на это пойти.

Ван Хаттен вздохнул и кивнул.

– Ладно, – признал он свое поражение. – Давайте. Поскольку очевидно, что мне в любом случае придется проглотить эту штуку, лучше уж сделать это… добровольно. Должен признаться, я заинтригован. Да и потом, даже если вы группа опасных психопатов, вы самые вежливые и нерешительные – хотя и настойчивые – психопаты, которых я когда-либо видел.