Убийца. Бесполезное расследование - [3]

— Садитесь, — нехотя сказал он.

Когда я подходил, то не заметил, что мужик не один. В машине сидела его цыпочка. Правда, называть ее «цыпочкой» было бы настоящим богохульством: чтобы описать такое создание, нужно сначала купить толстую пачку первосортных эпитетов.

Это была невероятно красивая блондинка с фиалковыми глазами и мечтательно-томным лицом. Мне словно кто-то дал под дых, и я подумал, не попал ли по ошибке в широкоформатный голливудский фильм.

У нее были роскошные духи. Они пахли, кажется, черной розой, но еще сильнее — денежными знаками.

Когда я садился в тачку, она бросила на меня равнодушный взгляд и зажгла сигаретку с золотым ободком.

Я с блаженством плюхнулся на сиденье. Пока что все складывалось не так уж плохо. Может быть, сегодня мой день? Надо будет заглянуть в гороскоп на последней странице «Франс-Суар». А талисманом мне служили — да, вы угадали, — прекрасная блондинка и ветер свободы!

II

Я запоздало взбунтовался. Эта шикарная машина, эта шикарная баба вдруг напомнили мне, какой она должна быть, настоящая жизнь. Теперь уж я ни за что бы не согласился вернуться в тюрягу. «Давайте, ловите, поганые полицашки! — думал я. — Чтоб зацапать меня живьем, придется здоровенные сети растянуть!»

Я твердо решил, что лучше уж деревянное пальто без рукавов, чем отдельные апартаменты в Пуасси. И — странное дело — от этой мысли появилось ощущение силы. Чего людям больше всего недостает, так это решимости. Без нее и мужик не мужик, а так, кусок камбалы.

Мы проехали мимо нашего поезда, стоявшего посреди поля. Я даже заметил, как длинный жандарм скачет вдоль полотна, изображая ручищами ветряную мельницу, и кожаный подсумок хлопает его по заднице… Задергался, «Саона-и-Луэра»! Повышение свое он мог теперь засунуть куда следует, и поглубже! Небось, уже воображал, как, уйдя безвременно на пенсию, рыхлит соседские сады, чтоб заработать на воскресный антрекот!

Я тихонько усмехнулся. Поделом ему — надо было выбирать себе человеческую профессию!

Сидя в своем уголке и обхватив пальцами рукоятку подлокотника, я смотрел на стрелку спидометра, которая уже щекотала цифру «120». В технике мужик не смыслил ни бельмеса, зато рулил будь здоров! Случай, кстати, очень характерный для знатных вельмож: для них автомобиль — это четыре колеса, руль и три дырки: для воды, масла и бензина. И поскольку они не разбираются в технике, то безжалостно мучают своего четырехколесного друга, напрочь забывая о бравых поршнях, верных шатунах и бедной малютке помпочке…

Мы проехали поселок, потом второй… Мой водитель даже не потрудился сбросить газ. Такие фокусы в населенных пунктах с ограничением скорости могли запросто навлечь на нашу голову мотоциклистов. Но штраф его, похоже, не пугал. Зато вот мне это было не в масть.

Мы выскочили на дорогу, прилегающую к скоростной магистрали, и мне стало чуть спокойнее. Я прикинул, что жандармы едва-едва успели всполошить оперативную группу, и, если не случится невероятного прокола, я спокойно доберусь до Парижа.

Но оказалось, что я слишком размечтался. У въезда на автостраду стояла машина радиопатруля и два ряда колымаг перегораживали оба направления: на Сен-Жермен и на Париж.

— Что там такое? — спросила женщина.

Она раскрыла рот впервые с тех пор, как я влез в машину. И могу сказать, что ее голос соответствовал всему остальному: он шел прямо в спинной мозг.

Но не время было погружаться в сладкие грезы.

— Полицейский заслон, — проворчал мужчина. — Иногда их заставляют устраивать проверки…

У обочины вытянулась вереница автомобилей; полицейские заглядывали внутрь и жестом разрешали ехать дальше. Было ясно: облава на меня. Делать им было, что ли, нечего у себя в конторе — такую толпищу согнали из-за одного несчастного жулика…

Я попался, и гордиться тут было особенно нечем.

Тогда я сказал себе, что должен что-то делать. Хоть что-нибудь, если не хочу, чтоб меня повязали, как последнего олуха.

В кармашке на спинке переднего сиденья лежала курительная трубка. Я украдкой достал ее и приставил чубук к шее водителя так, чтобы его жена не видела, что у меня в руке.

— Слушайте, — сказал я, — похоже, эти господа ищут меня, потому что я сбежал из Руанской тюрьмы. Я ничего плохого вам делать не хочу, но если вы меня не отмажете, я пальну вам в череп, чтоб развеять ваши грустные мысли.

Женщина повернулась и посмотрела на меня так, словно только что заметила. Похоже, я уже не казался ей прежним жалким недотепой…

— Хорошо, — сказал мужчина.

Он не дрожал. Напротив, он держался очень даже спокойно.

Когда к нам стал подходить парень из дорожной полиции, он высунул голову в окно, чтобы тот не сунул туда свою.

— В чем дело?

Полисмен по-военному отдал честь.

— Вы не брали по дороге пассажиров? — спросил он.

— Нет, — сказал человек с седеющими волосами, — я еду с женой и с сыном моего садовника, а попутчиков вообще никогда не беру. Случись что с ними — страховая компания проходу не даст. А что, кто-нибудь сбежал?

— Угу, — буркнул полисмен. — Ладно, проезжайте.

Мой водитель благословил его сердечным взмахом руки и уверенно включил скорость.

Когда мы проехали заслон, он, не оборачиваясь, сказал: