Убивают не камни - [26]

— Мне уже надоело лежать, Глеб. Скажи врачу, чтобы выписал. А то меня он не слушает. Нет, говорит, еще не все в норме. Но я-то знаю, что это по твоей просьбе он меня держит тут. Я совершенно здорова, а синяки, они сразу не проходят.

— У совершенно здоровых людей синяков и ссадин не бывает, — отозвался Корозов. — Врачу виднее, сколько тебя лечить.

Она опять улыбнулась:

— Что ж вы, мужики, такие упертые? Я правда здорова. И потом, всю жизнь в этой палате прятаться не будешь.

Ничего не ответив, Глеб отметил про себя, что ее лицо с каждым днем преображалось, следы побоев исчезали, оно приобретало прежнюю привлекательность.

Убрав с лица улыбку, Шехова серьезно проговорила:

— Пришла пора, Глеб, поговорить. Я видела, как ты старательно обходил главную тему разговора. Но ведь она главная. Как ее можно обойти? Я, честно говоря, всего не знаю. Павел все не говорил, щадил меня, считал, чем меньше я знаю, тем меньше у меня будет головной боли. К тому же, по его словам, что-то из этой истории должен был от него узнать ты. Но тебе как стало ясно, совсем ничего не известно, — она прервалась на минуту. — Давай выйдем в коридор, я устала от этой палаты, здесь как будто все стены на меня давят.

Странная история, в какой он был уже как бы участником, но так и не знал ее сути. Надо было, наконец, разобраться, чтобы расставить все точки. Обрадовался, когда она затеяла этот разговор. Он даже не предполагал, чем эта история могла обернуться для него. Но неведение могло быть гораздо хуже, потому что не знал, чего и с какой стороны ждать. По крайней мере, имел бы шанс что-то предпринять. А сейчас — ничего! Он молча открыл перед нею дверь.

Запахнувшись в халат, она вышла в коридор, взяла его под локоть, и лишь потом спросила:

— Можно я тебя под руку возьму? Так мне совсем ничего не страшно.

— Значит, ты все-таки чего-то боишься?

— Да, — сказала она, но не стала уточнять. Рядом с Глебом она была щупленькой и маленькой, несколько ниже его жены Ольги.

Локтем Корозов прижал ее руку к себе, и они двинулись по пустому коридору. Скоро он вдруг обнаружил, что шествовал крупными шагами, и Шеховой приходилось торопливо переступать за ним. Он смущенно уменьшил шаг, и ей рядом с ним стало комфортно.

— С чего начать? — спросила после очередной паузы она.

— Естественно с начала, — отозвался Глеб.

Вдова в ответ не улыбнулась, его шутка явно не прошла, видно, была не к месту. В ее голове, вероятно, уже прокручивались прошлые события, в каких не было даже намека на веселье. Она чуть-чуть опередила его и сбоку попыталась заглянуть в лицо:

— Может быть, ты сам вопросы задашь? Мне было бы легче отвечать на вопросы, нежели говорить невпопад все подряд, не зная, интересно тебе это, либо нет. Я отвечу на все вопросы, если, конечно, буду знать на них ответы.

Корозов приостановился:

— Почему Павел приехал сюда по другому паспорту?

— Он опасался за свою жизнь, — сказала она, крепко впиваясь пальцами в его локоть. — Новый паспорт раздобыл где-то не так давно, после того как появились злосчастные драгоценности. Он всегда после этого останавливался в гостиницах под чужим именем, когда хотел, чтобы никому не было известно о его перемещениях. А на этот раз он предчувствовал, что что-то должно произойти. — Она всем телом задрожала, как будто сама сейчас ощутила то беспокойство Павла, какое терзало его перед гибелью. — Я видела по его лицу, по его дерганым движениям, по тому, как разговаривал. Он сильно волновался, когда собирался на встречу с тобой, даже мне рассказал об этом, чего, между прочим, никогда прежде не делал. Он всегда отделял бизнес от семьи, а семью от бизнеса. Тогда же он дал мне этот перстень и сказал, что если с ним что-то произойдет, то я обязательно должна буду передать перстень тебе, и ты поймешь, что это означает. Но передать не раньше, чем через полмесяца. Поэтому я к тебе и приехала. Тогда же показал мне запечатанный конверт и сказал, что это письмо тебе, и что он немедля отправит его в твой адрес.

— Но я не получал никакого письма, — перервал ее речь Глеб. — Может, он не успел его отправить? Может, это письмо перехватил убийца?

Она покачала головой:

— Он отправил его. Это точно. Водитель сказал, что по дороге на вокзал Павел заехал на почту, а когда вернулся с почты, то весело произнес: «Ну вот, письмецо ушло», вытащил из кармана квитанцию, разорвал ее на мелкие клочки и развеял по ветру, — она глубоко с внутренней дрожью вздохнула. — Может быть, он не думал о смерти, но сильно беспокоился, что ему помешают встретиться с тобой. Не знаю, кого он опасался. Он не говорил. Он не говорил. Он не говорил, — повторила трижды.

Поморщившись, Глеб снова сделал большой шаг вперед, не замечая, что она не успевает за ним:

— Ты даже не догадываешься, кого он опасался? — спросил, и, не дождавшись ответа, задал второй вопрос. — Что во встрече со мной могло быть такого, из-за чего его убили?

— В самой встрече, наверное, ничего, — поспешно семенила она сбоку. — Но у него, вероятно, была информация для тебя, которую, возможно, хотели получить другие.

— Кто же эти другие? — снова остановился Глеб.