Убивая ангелов - [7]

– Вы ведь занимались делом Кроссбоунз, не так ли? – Серые брови Бразертон сдвинулись на миллиметр вверх.

– Но мне повезло остаться в живых, – ответила я.

– Да, по общим отзывам, вам действительно повезло. – Суперинтендант развела свою седую челку и посмотрела на меня внимательнее. – Сколько раз вы консультировали полицию?

– Я сотрудничала в расследовании трех больших дел и на протяжении нескольких лет привлекалась к составлению психологических профилей заключенных.

– Какую форму примет ваше сотрудничество?

– Бернс попросил меня работать вместе с ним. Начну с посещения семьи и знакомых Грешэма.

Бразертон нахмурилась. Мое присутствие явно воспринималось ею как нежелательная помеха.

– К концу дня, пожалуйста, представьте мне копию вашей лицензии – для отчета.

С этими словами Лоррейн растворилась в серых стенах коридора, и я поняла, почему совещание проходило в такой напряженной обстановке. Бразертон гордилась своей непредсказуемостью. Никто из подчиненных не знал, на кого падет карающая длань, потому что невозможно было угадать, что она думает. Может быть, это из-за нее Бернс так сильно похудел. Да, такая у кого угодно аппетит отобьет!

Глава 4

Дон Бернс с хмурым видом постукивал по компьютерной распечатке, но жертва упорно сохраняла куда более позитивный взгляд на жизнь. Огромное фото Лео Грешэма усмехалось мне со стены оперативного штаба – лысый, добродушный, с морщинками в уголках глаз. Прямо под снимком кто-то поставил кофе-машину, как будто детективы избрали его своим божеством и задабривали подношениями кофеина. Бернс собирался навестить жену Грешэма и согласился взять меня с собой. Я настояла на этом, потому что, несмотря на одержимость Дона серийными убийцами, большинство убийств совершают близкие к дому люди. Через пару минут инспектор швырнул отчет на поднос и схватил ключи от машины.

– Идем. Поедем в Уэст, навестим веселую вдову.

Он решительно направился к выходу, а я смотрела ему вслед, стараясь убедить себя, что это тот самый человек, который когда-то с таким трудом поспевал за мной. Салон «Мондео» едва ли не блистал чистотой, и на заднем сиденье не валялось ни пакетов из-под чипсов, ни оберток от шоколадных батончиков.

Я принюхалась.

– Бросил курить?

– Нет, – простонал Дон. – Но стараюсь.

Был час пик, но поток машин заметно поредел к западу. Мэрилебон выглядел еще более убогим, чем обычно. Улицы как будто морили себя голодом: на каждом углу виднелись забранные щитами кафетерии, булочные, овощные лавки…

– Должен предупредить: Марджори Грешэм – не самый приятный цветок в этом букете, – сказал Бернс.

– Люди по-разному ведут себя в горе.

– К ней это не относится. Вот приедем – и поймешь, что я имею в виду.

Проехав по Керзон-стрит, мы оказались в самом центре Мейфэра. Банкиры приобретали здесь собственность на протяжении сотни лет, и было нетрудно представить, как проводит дни жена миллионера: прогулка по Сент-Джеймсскому парку, посещение салона красоты, приобщение к культуре в Королевской академии искусств…

Машина остановилась возле виллы в георгианском стиле, в конце мощеного переулка.

– Приготовьтесь к встрече с драконшей, – прошептал Бернс, нажимая кнопку звонка.

Встретившая нас женщина поразительно напоминала Маргарет Тэтчер в ее лучшие годы. Безукоризненно уложенные волнистые волосы свидетельствовали о том, что миссис Грешэм потратила на них немало времени, терпения и лака. Появившийся невесть откуда терьер тявкнул у наших ног.

– Успокойся, Ролло! – прошипела хозяйка. – Последнее предупреждение.

Пес испуганно ретировался.

В одной из ниш гостиной застыла мраморная скульптура. Камень, из которого была сделана эта фигура, был настолько тщательно отполирован, что мне захотелось провести ладонью по ее обнаженной спине. Миссис Грешэм осторожно опустилась на диванчик. Правильно садиться ее научили, наверное, в старших классах школы – ноги вместе, платье разглажено, чтобы ни единой складки.

– Спасибо, что согласились принять нас, – начал Бернс. – Мы изучаем обстоятельства смерти вашего мужа.

– Надеюсь, что так. – Дама кивнула, но ее прическа сохранила приданную ей форму. – У моего мужа не было никаких причин для того, чтобы кончать жизнь самоубийством. Лео никогда не падал духом и терпеть не мог жалеть себя.

– Ужасная, должно быть, трагедия для вас и вашей семьи, – негромко заметила я.

Женщина смягчилась на секунду и передала мне стоявшую на кофейном столике фотографию в изысканной серебряной рамке.

– Наш сын Джеймс и наши внучки.

– Милые девочки, – сказала я. – Чем занимается ваш сын?

– Он врач, работает в Манчестере.

Я присмотрелась к Джеймсу Грешэму. Судя по выражению лица, он изо всех сил старался выглядеть непринужденно, но три его девочки показались мне зажатыми и подавленными. Похоже, визиты к бабушке были для них нелегким испытанием – ни шага в сторону от строгих правил поведения и никакой возможности посмотреть телевизор или как-то выпустить пар. Я заметила и еще одну фотографию на каминной полке – темноволосого молодого человека с натянутой до предела улыбкой.

– Еще один сын? – поинтересовалась я.

– Это Стивен Рейнер, заместитель Лео в банке. – Лицо хозяйки дома прояснилось. – Работает с Лео уже несколько лет. Мы очень ему симпатизируем. – Она запнулась, поймав себя на том, что говорит о муже в настоящем времени.