Убитая в овечьей шерсти - [16]

Все зашевелились. Фабиан дотянулся до ящика с дровами и подбросил полено в огонь. Дуглас что-то проворчал. Теренция Линн перестала вязать и сложила изящные руки на коленях.

— В каком направлении? — спросил Аллейн.

— Не могу сказать с уверенностью. Вы знаете, как это бывает. Сон и явь смешиваются, а к тому моменту, когда вы уже вполне проснулись, звук, разбудивший вас, замирает. Я просто знаю, что это было в действительности.

— Миссис Дак возвращалась с вечера, — предположила Теренция.

— Но было почти три часа, Терри. Часы пробили через пять минут, а Дак говорит, что они пришли в четверть второго.

— Они болтались где-нибудь здесь и хихикали, — предположил Дуглас.

— Целый час с четвертью? И в любом случае Дак поднялась бы по задней лестнице. Я не уверена, что это очень важно, мистер Аллейн, мы ведь знаем, что это произошло не в доме. Но, что ни говори, — сказала Урсула, вздернув вверх подбородок, — кто-то был на площадке без пяти три той ночью!

— Но не исключено, — сказал Фабиан, — что это была сама Флосси.

Глава 3 ФЛОРЕНС РУБРИК ОТ ДУГЛАСА

Предположение Фабиана вызвало бурю протеста. Обе девушки и Дуглас Грейс сразу же стали опровергать его. Аллейну показалось, что подобная версия оскорбляла скорее их эмоции, чем разум. В камине разгорелось свежее бревно, и он увидел, как руки Теренции сжались. Она сказала резко:

— Это чудовищное предположение, Фабиан.

— Я согласен, — подхватил Дуглас. — Не только чудовищное, но просто идиотское. С какой стати Флосси стала бы бродить до трех часов, затем возвращаться в свою комнату, затем выходить снова, чтобы ее убили?

— Я не сказал «вероятно». Я сказал «не исключено».

— Но какая могла быть причина…

— Рандеву? — предположил Фабиан, искоса взглянув на Теренцию.

— По-моему, вам изменяет вкус, Фэб, — произнесла Урсула.

— В самом деле, Урси? Прошу прощения. Неужели совсем нельзя подшутить над покойницей? Но я приношу извинения. Давайте вернемся к рассказу.

— У меня все, — коротко сказала Урсула, и воцарилось неуютное молчание.

— Для нас это конец истории, — подытожил Дуглас. — Урсула зашла в комнату тети Флосси на следующее утро, чтобы убрать ее, и ничего особенного не заметила. Постель была застлана, но у нас все сами застилают постель, и Урси просто подумала, что Флосси привела ее в порядок перед отъездом.

— Но все равно странно, — сказала Теренция. — Простыни миссис Рубрик всегда снимали в день отъезда, а в день приезда стелили свежие. Поэтому она оставляла кровать неубранной.

— В тот момент я об этом не подумала, — ответила Урсула. — Я включила пылесос, убрала и ушла. Было очень чисто. Она была в высшей степени аккуратна.

— Была еще одна деталь, которая тебя не поразила, Урсула, — произнесла Теренция Линн. — Возможно, ты помнишь, что пылесос брала у меня, и я пришла за ним, когда ты закончила. Его пора было чистить, и я отнесла его к мусорному ящику. Я обратила внимание на что-то, что обвилось вокруг одной из осей между колесом и коробкой. — Теренция помедлила, глядя на свои руки. — Это был завиток шерсти, — сказала она спокойно. — Настоящей овечьей шерсти, из руна.

— Ты никогда не говорила об этом, — резко сказал Фабиан.

— Я сказала детективу. Он не счел это важным. Он сказал, что такая вещь вполне могла оказаться в доме в сезон стрижки овец. Он-то вырос в городе.

— Но ведь завиток мог попасть в пылесос давно, Терри, — возразила Урсула.

— О, нет. Его там не было, когда ты брала пылесос у меня. Я очень внимательна к подробностям, — ответила Теренция, — я знаю. А если бы миссис Рубрик видела его, она бы обязательно его подобрала. Она ненавидела, когда что-то прицеплялось к ковру. У нее был пунктик, и она всегда все убирала. Я готова поклясться, что его там не было, когда она была в комнате.

— Какой он был величины? — поинтересовался Фабиан.

— Совсем маленький. Даже не завиток. Тоненькая прядка.

— Малюсенькая крохотулечка, — сказала Урсула детским голосом.

Это было в ее характере — только что погруженная в тягостные воспоминания, она могла внезапно стать смешливой.

— Я думаю, — произнес Аллейн, — кто-то мог подцепить немного шерсти в овчарне, и она могла повиснуть у него на одежде.

— Могла, — мягко согласился Фабиан.

— Шерсть ведь жирная, — вставил Дуглас, — и она могла застрять в комнате.

— Только не в комнате тети Флосси, — возразила Урсула. — Я всегда убирала ее комнату, Дуглас, и ты не смеешь утверждать, что я оставила грязную шерсть лежать на ковре несколько дней. Поросенок! — поддразнила его она.

Он лениво повернул голову и взглянул на нее. Аллейн видел, как его рука соскользнула со спинки дивана и легла на плечи Теренции Линн. Урсула засмеялась и состроила ему гримасу.

— Все это вздор, — лукаво сказала она, — весь этот разговор о завитках шерсти.

— Лично я, — веско произнесла Теренция Линн, — не нахожу в этом ничего смешного. Для меня и, мне кажется, для всех, мысль об овечьей шерсти в ее комнате в то страшное утро выглядит совершенно чудовищно.

— Ты гадкая, Терри, — вспыхнула Урсула. — Мне все это больнее, чем кому-нибудь из вас. Я думаю, все понимают, что именно поэтому у меня нет сил быть слишком серьезной. Наверное, только я одна и любила ее. А ты холодна, как лед, Терри, и я ненавижу тебя.