Убить зверя - [65]

Водворив Чагиря в барак и посочувствовав парнишке, потерявшему родителей, начальник зоны, старый сотрудник НКВД подполковник Кулебяко, щедро отсыпал Егорше провианта, выдал комплект армейского обмундирования, поношенный, но еще добротный полушубок с личного плеча и отправил домой на подводе, которую на время реквизировал в местном леспромхозе. Как позже узнал подросток, Чагирь отделался лишь легким испугом и карцером – ямой, вырытой прямо в земле, в которой было по щиколотки воды. Кулебяко был тертый калач, потому в управление лагерей сообщил всего лишь о попытке побега, и не четверых, а одного Чагиря, мудро рассудив, что ему лишние неприятности ни к чему. По богатому опыту подполковник знал, что после правдивого рапорта понаедут проверяющие, а значит обязательно должны последовать оргвыводы – что это за проверка без наказания виновных? Ну и, понятное дело, с него и будет главный спрос. Остальных трех беглецов, отдавших Богу души, Кулебяко быстренько списал на санчасть, где, как значилось в бумагах, они и почили безвременно от разных болезней. После карцера Чагирю всучили еще десять лет за побег, подлечили и вскоре он стал, несмотря на молодые годы, новым паханом зоны.

Впрочем, к тому времени Егорша уже не питал к бандиту той ненависти, что поддерживала ему силы во время преследования убийц отца и матери. На его еще хрупкие плечи легла нелегкая забота о кордоне, и новоиспеченный егерь сутками пропадал в тайге, ремонтируя кормушки для оленей и лосей, разбрасывая солонцы, убирая стога сена с луговых покосов, чтобы их не смыло вешними водами, и охраняя вверенное ему хозяйство от нечистых на руку охотников, которых тянуло на богатые дичью угодья как мух на мед.

Так было до той поры, пока примерно через год подполковник Кулебяко не привез в заказник на охоту каких-то важных шишек из Москвы. Против охотничьих забав столичного начальства молодой егерь не возражал: у них имелись лицензия на отстрел лося, а Егорша как раз выбраковал старого вожака, который вот-вот мог откинуть копыта почем зря. Поэтому не по годам ушлый подросток постарался и выгнал под выстрел именно этого лосиного патриарха.

Когда разомлевшие от прекрасных таежных видов и ящика первосортной водки чиновные охотники жевали довольно-таки жесткое мясо и любовались действительно великолепными рогами лесного богатыря, Кулебяко вышел на крыльцо покурить и позвал с собой Егоршу. Тут-то и произошел разговор, вывернувший еще неокрепшую душу подростка наизнанку.

– Дурак ты, парень, – без обиняков заявил подполковник, пуская дымные кольца. – На хрен ты этого ублюдка Чагиря волок столько километров? Нужно было пустить ему пулю в лобешник – и дело с концом.

– Была бы охота руки марать… – нахмурился Егорша. – Я не имею права его судить.

– Не имеешь права? – Кулебяко как-то странно ухмыльнулся. – Чудак человек… Для таких, как он, еще не созданы суды. Может, в будущем их начнут просто отстреливать словно бешенных псов. Это паразиты, вша, сосущая кровь из нормальных людей. В свое время враги народа их пригрели, чтобы они политических держали в ежовых рукавицах, а теперь мы просто не знаем, что с ними делать. Загонишь в гроб одного, глядь, на его месте новый прыщ выскочил. Малеванный был еще той сволочью, но твой Чагирь похлеще.

Лет пять назад я бы его укоротил, но нынче иные времена. Начали копать под старые кадры, тут уж не до жиру, быть бы живу.

– Он не мой, а ваш, – огрызнулся Егорша.

– Вот потому я и говорю, что ты еще глуп. Не обижайся, ты мне нравишься. Весь в отца. Твоего батю я хорошо знал, он был настоящим мужиком. А что касается Чагиря… – подполковник умолк и полез в портсигар за новой папиросой. – Мне тут стукнули намедни суки, что твоих родителей – царство им небесное – порубил топором именно он. Проболтался пахан по пьяни, хвалился своими "подвигами". Вот так то, мой молодой законник.

– Что-о!? – Егоршу будто кто хватил обухом по темечку. – Не может быть!

– Еще как может. У него уже в шестнадцать лет была кличка Мясник. Но загремел он за гоп-стоп.[21] К сожалению, без "мокрухи". Иначе, несмотря на молодость, дали бы ему "стенку"…

Егор поверил Кулебяко сразу и бесповоротно. Выпроводив чиновных охотников, он пошел на могилу родителей и, рыдая, повинился в своей глупости и дал клятву свести счеты с их убийцей. Спустя некоторое время егерь наладил дружеские отношения с заместителем подполковника, подкармливая его свежатиной, и тот добросовестно докладывал парню о жизни зоны. Егорша терпеливо дожидался того момента, когда Мясник-Чагирь снова ударится в бега. Молодой егерь был уверен, что рано или поздно так оно и будет и стоически ждал своего часа, неустанно натаскивая потомство Найды на охоту за человеком. И когда новый начальник зоны предложил ему стать добровольным помощником охраны, он не колебался ни минуты…

Оставив браконьеров под присмотром своей своры, Егор бегом заскочил на крыльцо, открыл дверь, подпертую палкой – среди таежников воров не водилось – и, быстро надев наушники, щелкнул тумблером.

– Где тебя носит!? Два часа не могу выйти с тобой на связь, – услышал он голос нового начальника спецзоны, майора Кривенцова. – Выручай, дружище. Двое гавриков опять рванули когти. По оперативным данным, как раз в твою сторону.