Убить Юлю - [19]
За пять минут казенной тишины, показавшимися ему вечностью, Пинчерук постарел лет на десять. (Третьяк был бы доволен — весь сценарий, до мелочей, разработал он сам, Полошенко только отдал нужные команды. Усталый следователь не имел понятия о смысле беседы, так как получил общие директивы и задание «провести работу» в нужном режиме.)
Наконец дверь открылась. Но на пороге вместо красноглазого (тот с чистой совестью отправился домой, отсыпаться) стоял совсем молодой человек с колючими темными глазками, который с легкой издевкой в голосе (но при этом очень вежливо) сообщил, что «господина Пинчерука ожидает Президент».
...По лестнице Витя спускался на ватных ногах, воспаленный мозг, вместо того чтобы работать, в садистских деталях рисовал камерные ужасы и зверские допросы, на которых он, прикованный к стулу, сломленный и раздавленный, отвратительно скулил, не выдержав очередной пытки...
Он так углубился в мрачные фантазии, что остолбенел, увидев у служебного входа не помятый «воронок», а новенький «Пассат» со спецномерами. «...А, да, конечно, это же к Президенту! Пока что...» — подумалось как-то вяло.
В летящей по Липкам машине страх сменился абсолютным, пугающим безразличием. Конечно, ОНИ все знали. И скорее всего, с самого начала... Витя вдруг ясно-ясно понял тех, кто, утратив последнюю надежду, молится об одном: «Господи, хоть бы поскорей!..» Раньше эта мысль казалась какой-то надуманной, книжной...
Уже поднимаясь по ступеням здания Администрации, он вспомнил, что Президента нет в стране, вчера вечером он сам слышал по телевизору, но даже эта, главная и ключевая мысль, не ударила током, а вяло протекла через сознание. Какая теперь разница?..
Все происходило словно в тумане. Встретившие его люди были не просто вежливы, а говорили с ним почти нежно:
— Будьте любезны, сюда...
— Прошу вас...
— Добрый день... Вас ожидают...
Он не смог стряхнуть оцепенения даже тогда, когда вдруг осознал, что находится в огромном кабинете, и поднявшийся ему навстречу Коля Мартынко со снисходительно-зверским дружелюбием (явно копируя палачей НКВД из современных фильмов) рявкнул:
— Ну что» гражданин Пинчерук, еб вашу мать, будем глотать сопли или служить родине верой и правдой?!.
Шок прошел позже, когда Мартынко, понимая, что перегнул палку, отпаивал его, медленно опустившегося на ласковую кожу дивана, «Мартелем». И прошел вместе с непривычно покорным осознанием. Да, он будет им служить... Верой и этой, как ее... правдой...
Рамзай
Он не любил модного сейчас слова «метросексуал», в котором явно звучало что-то откровенно пидорское. Тем не менее подпадал под эту категорию мужчин, как никто другой, — даже утренний поход в санузел походил у него на ритуал. Шампунь для волос, гель для душа — все было «брендовым», стильным и дорогим. После бритья — идеального, тщательного, неспешного — он не растирал лицо автершейвом, а втирал в розовую, не по возрасту молодую кожу щек специальный крем, ожидая, пока тот впитается, придирчиво рассматривал свое отражение в зеркале — идеальна ли прическа, не появились ли первые морщинки...
Затем выпивал стакан апельсинового сока, выкуривал первую сигарету («Грейхаундз Хоутел», очень дорогие, сверхлегкие, их мало где продают, а выпускают и вовсе только в Швейцарии), постепенно входя в реальность нового дня и привычно осознавая, что он, Рамзай, очень нравится себе. Да и не только себе, судя по всему... Ночная гостья — девятнадцать лет, студенточка, умница, нежно-порочная без намека на вульгарность — убежала рано утром счастливая, влюбленная, уже мечтающая о новой встрече... А ведь он ей в отцы годится...
Уже одетый в костюм от «Роберто Кавалли», который подчеркивал стройную фигуру и сидел идеально, с полагающейся легкой небрежностью, Рамзай почувствовал, что голоден. В ресторане отеля готовили изумительно, но киевское утро за окном было таким свежим и прозрачным, так приятно пахло остывшей за ночь листвой... Он решил, что пообедает в городе, хороших ресторанов в Киеве много.
Выйдя из гостиницы, бросил взгляд на «Омегу», перешел улицу. За несколько дней он изучил центр древнего города идеально, до мелочей. Вспомнил, что недавно проезжал мимо красивого ресторана с каким-то странным, наверное украинским, названием, и решил, что обязательно там побывает. Тут же сориентировался, прошел полквартала. Чтобы срезать угол, уверенно свернул в проходной двор. Роющийся в мусорном баке бомж поднял на него выцветшие глаза, равнодушно отвернулся...
Какой идиот придумал, что в миг смерти перед человеком проносится вся его жизнь? Поравнявшийся с бомжом Рамзай не успел ни удивиться, ни испугаться. Два чуть слышных хлопка даже не спугнули стайку бродящих по двору жирных голубей, зато за долю секунды превратили лицо элитного киллера в отвратительного вида месиво из мяса и дробленых костей.
А часы с его остывающей руки чуть позже снял совсем другой бомж, настоящий, давным-давно привыкший принимать жизнь во всем ее причудливом разнообразии...
Свои
В мире снова все было правильно.
Правда, оставалось еще немного подождать. Но ждать трудно в тревоге и неизвестности. В ожидании же просчитанной победы есть даже какое-то спокойное удовольствие
После афганского плена Володя Никифоров, бывший детдомовец, попадает в США, устраивается на работу инструктором в один из спортивных клубов, женится и получает американское гражданство. Жизнь складывается как нельзя лучше.Ник Маккензи, он же Володя Никифоров через некоторое время приезжает на свою бывшую родину к армейскому другу Сергею и узнает от его жены, что Сергей убит по заказу главарей одного из кланов местной мафии. На следующий день боевики, после зверских пыток, несколькими ударами в живот убивают и беременную жену Сергея…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У автора этого романа много почетных званий, лауреатских статуэток, дипломов, орденов и просто успехов: литературных, телевизионных, кинематографических, песенных – разных. Лишь их перечисление заняло бы целую страницу. И даже больше – если задействовать правды и вымыслы Yandex и Google. Но когда вы держите в руках свежеизданную книгу, все прошлые заслуги – не в счет. Она – ваша. Прочтите ее не отрываясь. Отбросьте, едва начав, если будет скучно. Вам и только вам решать, насколько хороша «Музыка для богатых» и насколько вам близок и интересен ее автор – Юрий Рогоза.
В сборнике «Эшенден, или Британский агент» Сомерсет Моэм выступает в роли автора политических детективных историй, в основу которых лег личный опыт «тайной службы его величеству». Первая мировая война. На фронтах гибнут тысячи солдат. А далеко в тылу идет другая война – тайное, необъявленное противостояние европейских разведок. Здесь поджидает не меньшая опасность, а игра со смертью гораздо тоньше и изощреннее. Ведь основное оружие секретного агента – его ум и скорость реакции… Этюды «На китайской ширме» – пестрый калейдоскоп увлекательных историй о жизни на Востоке.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
В среде кремлевских чиновников произошел раскол: одни выступают за классические методы управления государством, другие – за инновационные, в том числе не совсем законные. Представители двух противоборствующих лагерей, прямо скажем, не жаловали друг друга, но до открытой конфронтации дело не доходило. До недавнего времени… Но вот сторонники инноваций решили пополнить бюджет, создав государственную финансовую пирамиду. Проект отдает явной уголовщиной и способен очернить действующую власть. Консерваторы не намерены этого допустить.