Олег Семенов. Добрейшей души человек. Говорят, такие в милиции долго не удерживаются. «Вроде как в нашей профессии только злость и нужна. Да разве мало этой злости вокруг? Куда ж еще злее?» — думал Михайлов.
Ракитину они отпустили домой.
— Может, надо было с неё подписку о невыезде взять? — ненавязчиво спросил Горюнов.
— Вы все её подозреваете? — Михайлов посмотрел на Горюнова, откидываясь на спинку стула.
— А кого ж еще? Других-то не было. Одна она. Или тупик.
— Тупик стоял у самой хаты, — сказал Семенов.
Михайлов пропустил его слова мимо ушей.
— А как вы объясните такое небольшое количество крови?
— А? — насел на Горюнова Семенов. — Куда она делась?
— Как объясню? Да никак! — стал отбрыкиваться от них Горюнов. — Кто его знает? Может, у него и не было этой самой крови!
— Всё это меня смущает, — сказал Михайлов. — К тому же еще голова не отрезана, а как будто отгрызена кем-то.
— Волком или медведем. Надо запрос дать — вдруг кто из зоопарка сбежал? — сострил Горюнов.
— В область. — Опять засмеялся Семенов. — Так как у нас в городе зоопарка никогда не было.
— Ну, не было. Может, у кого ручной волк объявился, мало ли чудаков вокруг. И вообще: я устал, у меня сегодня была кошмарная ночь.
Их разговор прервал заглянувший в кабинет сержант.
— Товарищ майор, вас к себе товарищ подполковник приглашает.
— Сейчас иду, — сказал Михайлов и стал подниматься из-за стола.
— Мне вас ждать, Николай Николаевич? — спросил Горюнов. — Я так понял, что буду в нашем скромном городишке вашим гидом.
— Не беспокойтесь, Женя, оставьте мне только ключи от квартиры Кравченко, а сами займитесь, пожалуйста, его окружением. Встретимся, если не возражаете, часа в четыре.
— Хорошо, — сказал Горюнов. — Иду в окружение.
Подполковник Силаев, начальник Карского горотдела, беседовал в кабинете со своим заместителем. Увидев вошедшего Михайлова, жестом показал ему на стул неподалеку от себя и сказал:
— Сейчас, минуточку, Николай Николаевич, я скоро отпущу своего зама. Кстати, познакомьтесь. Тарасов Андрей Самойлович.
— Очень приятно, — сказал Михайлов.
Силаев с заместителем углубились в лежащие перед ними бумаги.
А Михайлов стал думать о своем.
Лжет или не лжет Ракитина? Если она убила Кравченко, то каков мотив? Как она утверждает, виделись они изредка — может, раз, может, два в месяц. Ольга была подругой его покойной жены. Встречались исключительно втроем. Ракитина иногда приходила к ним, они ужинали, болтали о пустяках, потом расставались. Никаких интимных отношений у Ракитиной с Кравченко, по её словам, никогда не было. Любовный треугольник, выходит, не вырисовывается. Тогда кто мог желать его смерти?
«Как мало я знаю», — подумал Михайлов, пожалев еще раз о недостатке информации.
— Ну с этим всё ясно, — закончил наконец Силаев и обратился к Михайлову:
— Вы меня извините, Николай Николаевич, что я вас не встретил. Мы с вами разминулись. Меня тогда срочно вызвал на провод Еремин. Вы же знаете, как у нас: еще и голову не просушишь, уже результатов требуют. Да, кстати. Кольцов принес мне рапорт по рейду. Думаю, дергать его не стоит. Он отличный сыщик, дело свое знает. Значит, так…
Силаев надел на кончик носа очки и стал зачитывать, бубня:
— Обследовано 4 подвала, 3 чердака… Выявлено 7 лиц без определенного места жительства… 5 мусорных баков…
Остальное пробежал глазами.
— В общем, голова Кравченко не найдена.
Михайлов, собственно, так и думал. Силаев спросил:
— Николай Николаевич, если не секрет, дело действительно настолько туманное, что мы сами справиться не в состоянии?
— Еще ничего определенного сказать не могу, — уклончиво ответил ему Михайлов. — Неясностей в деле хватает, и я сам еще не совсем разобрался, с какой стороны к нему подойти.
— Ну ладно, — неожиданно сказал Силаев, — а то я уж грешным делом подумал, не с проверкой ли вас к нам направили?
— Да нет, смею вас уверить, Виктор Григорьевич, я здесь не с проверкой. Просто случай, сами понимаете, выходящий за рамки обыденного.
— Это точно. Нечасто в нашей области, да, думаю, и во всей республике отгрызают людям головы. Разве только по телефону начальство, — засмеялся Силаев. — Бытовые вопросы ваши мы решили, остановитесь в гостинице, а обед, ужин — это по плану. Правда, компанию сейчас вам, к сожалению, составить не смогу — дела, а вечером, скажем, часиков в пять, я вас жду.
— Спасибо, Виктор Григорьевич, — сказал Михайлов. — Еще вопрос. Вчера вечером двое постовых… Вы бы не могли меня тоже ввести в курс дела?
Силаев посмотрел на Михайлова с некоторой долей удивления, но вслух ничего не произнес. Не привык, видно, перечить начальству.
— Здесь тоже много неясностей, — сказал он. — Скрывать от области мы ничего не будем, разберемся, какого хрена поздно вечером на служебной машине эти двое оказались за городом. Но факт нарушения установлен. Они действительно преследовали какие-то «Жигули», преследовали километров двадцать. И тут начинается какая-то чертовщина. Оставшийся в живых прапорщик Скачко утверждает, что, когда они, наконец, остановили машину нарушителя, тот с легкостью схватил его напарника Бутенкова за горло и играючи задушил. Не знаю, какой силищей надо обладать, чтобы сделать такое, тем более что, как утверждает Скачко, нарушителем оказалась женщина.
