— Свяжи-ка меня со своим начальником или его замом, — приказал Михайлов.
Горюнов набрал номер Силаева, но того на месте не оказалось. Позвонил Кольцову. Тот еще не сбежал.
— Лев Янович, это Горюнов. Тут с вами товарищ майор из области хочет поговорить.
Михайлов взял трубку.
— Майор Михайлов, — сказал он, нарушив тишину. — Меня удивляет ваше отношение к происшествию. Людей — ноль, оперативники — какие-то сосунки из детского сада. Почему не вижу здесь ни одного зама? Или вы отсыпаетесь? Немедленно приезжайте сюда и прихватите с собой еще человек пять. Не вижу ни одного участкового. Пусть возьмут фонари и прочешут все подвалы и чердаки. Подключите также дворников. Надо будет, наверное, порыться и в мусорных баках. Голова ж не могла пропасть? В общем, я еще здесь, а вам советую поторопиться. В обед о результатах рейда доложите Силаеву.
Михайлов с раздражением бросил трубку. Увидев, что Горюнов всё еще стоит, он сказал:
— Продолжайте, старший лейтенант, я осмотрюсь.
Михайлову нужно было проанализировать первичную информацию.
Итак, некто Ракитина, знакомая Кравченко, ночью во сне видит обезглавленный труп в его квартире. Проснувшись, едет к нему, чтобы рассказать о том страшном и странном сне, и находит Кравченко на самом деле обезглавленным.
Где же голова?
Михайлова как осенило.
— Горюнов! Горюнов! — стал разыскивать его Михайлов.
Горюнов оказался на кухне.
— Сейчас машина будет, товарищ майор. Труп увезут на экспертизу.
— Горюнов, — подошел к нему Михайлов. — А вы в точности установили личность потерпевшего?
— В каком смысле, товарищ майор?
— Я спрашиваю: действительно ли это Кравченко?
Горюнов непонимающе уставился на Михайлова.
— А кто ж еще, товарищ майор? Дверь был закрыта, он спал…
— А как вошла в квартиру Ракитина? У неё что, свой ключ? Кем она приходится этому Кравченко.
— Она сказала, что дверь была открыта. — Горюнов вдруг округлил глаза. — Товарищ майор! Может, это она его — а?!
Михайлов снисходительно посмотрел на Горюнова.
— Я бы не стал делать поспешных выводов. Поехали в горотдел, покажете мне эту Ракитину.
— А здесь кто останется?
— Сейчас подъедет Кольцов. Тут уже нам делать нечего. Поехали.
Горюнов вкратце рассказал оперуполномоченному, что они выяснили, чтобы Кольцов не стал кружить по-новой. Затем пошли вниз.
Дело, как и предполагал Михайлов, нелегкое. Дай бог, чтобы хоть какую-то версию нарисовать. Наверное, все-таки придется задержаться здесь дня на три-четыре. Когда что-нибудь прояснится, он оставит дело местным органам. Вряд ли они за это время выйдут на убийцу.
Во дворе он показал Горюнову, чтобы тот садился в «уазик», а сам, забравшись на переднее сиденье, сказал водителю:
— Отвезешь нас в горотдел и возвращайся домой. Я остаюсь.
— Надолго, товарищ майор? — полюбопытствовал, не сдержавшись, водитель.
— Не знаю, там видно будет.
Сейчас не помешало бы хоть за что-нибудь ухватиться.
Ольга который час не могла прийти в себя. Безумная картина кошмарного утра не покидала её. Она до сих пор слабо верила, что всё это происходит с нею наяву. Хотелось бы, чтобы всё случившееся оказалось всего лишь страшным сном, но блеклые стены небольшого следственного кабинета, в котором она сидела, упорно напоминали ей, что все действительно произошло, причем именно с ней, Ольгой Ракитиной, а не с кем-нибудь другим.
Вспоминать события этого утра совсем не хотелось, но, как нарочно, то один эпизод, то другой явно или косвенно давал о себе знать.
Взять хотя бы милицию. Чего они от неё еще хотят? Она позвонила им, как только обнаружила истерзанное тело, рассказала всё, что только могла рассказать, но они продолжают держать её здесь, как будто она не простой свидетель, а настоящий убийца. Почему?
Или эти сны… Как она может объяснить их, если сама ничего не понимает. Что скажет? Приснилось — и поехала? Вошла — и увидела? Разве поверят?
Размышления Ольги прервали вошедшие в кабинет Горюнов и Михайлов. Первого она знала, второго видела впервые. Значит, её снова будут допрашивать, и сидевший всё время с нею милиционер просто занимался своими делами?
— Ракитина? — спросил Михайлов скорее всего для того, чтобы завязать разговор.
Ольга кивнула. Бесспорно, красивая. Высокая, немного худощавая, с тонкими чертами лица, успевшего, однако, поблекнуть от жизни, хотя ей и было всего двадцать два.
— Майор Михайлов из областного управления внутренних дел.
— Меня скоро отпустят? — спросила его Ольга, видя, что он может решать больше, чем остальные.
— Если вы не против, я еще раз уточню кое-что, и вы пойдете домой, договорились?
Ольга слабо пожала плечами: выбирать не приходилось.
Михайлов подсел к ней поближе:
— Вы давно знакомы с Кравченко?
Ольга с досадой посмотрела на него:
— Меня уже столько раз спрашивали об этом.
Михайлов снисходительно пропустил её слова мимо ушей.
— Понимаю, вы сильно устали, шокированы всем, что увидели, но поймите, без вашей помощи нам ни за что не разобраться. Итак?
Ольга пристально посмотрела на Михайлова и спросила:
— Можно закурить?
— Пожалуйста, пожалуйста.
Ольга взяла протянутую ей Горюновым сигарету, прикурила от его зажигалки, слегка кивнула в знак благодарности, глубоко затянулась, выдохнула не спеша и начала:
