Убить садистов - [11]

— Тормозни, Борисыч! Я к тебе перейду!

— Замучили бабы? — не оглядываясь спросил сидящий за рулем мужчина примерно лет сорока. Он скинул с головы шапку со свалявшимся ободранным мехом и провел ладонью по своему совершенно лишенному растительности затылку.

— Если бы одна, куда ни шло: пнешь ее — она завалилась и полеживает, а то две сразу! Мотаются, как сардельки.

Водитель взял вправо и остановил машину. Парень, толкнув напоследок наклонившуюся к нему Светлану, быстро выскочил и хлопнул дверцей. Пересев вперед, он с облегчением вздохнул и закурил, выдыхая дым в форточку.

— Не терпится тебе, — проворчал водитель. — Скоро же приедем, там бы и вонял, на улице.

— Да брось ты, Борисыч! Я же тебя закаляю. Копченая колбаса дольше хранится, чем сырая. Я же из тебя, можно сказать, долгожителя делаю!

После ухода парня с заднего сиденья Ольга на новом повороте упала на бесчувственную Светлану. Она закрыла глаза и потеряла сознание.

Когда очнулась, то для нее это было похоже на пробуждение. Видя перед собою некую серую, неравномерно освещенную плоскость, Ольга тупо рассматривала переходы светотеней по этой поверхности и никак не могла понять, что это и где она находится.

Звуки, доносившиеся откуда-то издали, постепенно усиливаясь, привлекли ее внимание. Разговаривали двое мужчин. Было странно слышать эти голоса, раздававшиеся вроде рядом, но доносившиеся как через вату. Постепенно пришло понимание слов и выражений, а затем и первые здравые мысли.

Серая плоскость оказалась потолком. Голые бетонные плиты перекрытия и штукатуренные стены под ними.

Ольга лежала в неудобной позе: на боку, с запрокинутой головой. Она попыталась поднести руку ко лбу. Это ей не удалось: заведенные за спину руки не слушались. Мысли побежали быстрее. Ольга поняла, что ничего не помнит, тогда она попробовала пошевелиться, и это получилось. Руки что-то прижимало, а ноги были свободны. Работая в основном ногами, она перевернулась на спину, сделав при этом два открытия: она лежит в верхней одежде, и руки все равно не поднимаются. Послышалось прерывистое дыхание. С трудом повернув голову, Ольга увидела красное, зареванное лицо Светланы. Светлана тоже лежала на полу в шубе и с руками за спиной.

Вспомнила! Ольга вспомнила все до того момента, как она уронила около машины лысого мерзавца, подловившего Светлану. Дальше — туман, но уже ясно, что на чем-то и ее подловили, и все происходящее — следствие этого.

— Ты чего? — спросила она у Светланы.

— Кранты нам, Ольга, кранты, — срывающимся на всхлипы шепотом произнесла та.

— Да брось ты!

Голоса послышались ближе. Скосив глаза, Ольга увидела распахнутую внутрь дверь, обшитую вертикальными рейками. Через секунду в ее проеме показались двое. Почти сразу Ольга их узнала: лысый и тот, кто в машине сидел.

— Проснулись, девочки? Вот и славненько: пора поработать!

Вошедший первым молодой брюнет на ходу дожевывал бутерброд, он был в хорошем настроении и даже, наклонившись к Светлане, пальцем вытер ей слезы:

— Ну вот! Я-то думал, ты обрадуешься, когда меня увидишь, а ты расхныкалась! Светка, перестань — поругаемся!

Светлана кивнула несколько раз головой и попыталась улыбнуться, но вместо улыбки слезы еще сильнее потекли у нее из глаз.

Лысый был постарше. Ольга пригляделась получше и увидела, что он не просто лысый, а совершенно лишен растительности на голове — ни бровей, ни ресниц — Фантомас! Этот Фантомас, в отличие от своего товарища, был серьезен, даже сосредоточен.

— Кончай трепаться, Серый. Работать надо — у меня еще дело есть сегодня вечером.

— Все, нема базара! По плану, Борисыч? — и, не дожидаясь ответа, он, взяв Светлану за плечи, рывком поставил ее на ноги.

Борисыч, подойдя к Ольге, поднял и ее.

— Шевели поршнями! — толкнул он Ольгу в спину. Она не упала только потому, что он сам ее и удержал за наручники.

Когда Сергей вывел Светлану из комнаты, Ольга увидела, что та слабо держится на ногах и идет неуверенно, словно пьяная.

«Что же им от меня-то нужно?» подумала она, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся после электрошока мысли. Она повела плечами и тут же застонала от боли: Борисыч, намотав ее волосы себе на руку, с силой дернул за них.

— Ручками не дергай, сука, — ласково произнес он ей на ухо, и Ольга почувствовала по голосу, что он улыбается.

Перешагнув высокий порог, все они, повернув налево, прошли нешироким коридором и, еще раз повернув, оказались в большой комнате.

Обстановка комнаты была странной, и Ольга, обежав ее несколько раз глазами, вспомнила рассказы Светланы про Феллини и его съемочную площадку. Примерно на сорока квадратных метрах были созданы несколько разных интерьеров. Прямо напротив входа, у окна, закрытого жалюзи, — двуспальная кровать под пестрым покрывалом, перед ней — журнальный столик со стеклянной столешницей. Налево в углу — стойка бара: сзади — полки с бутылками, впереди — высокие табуреты. Налево, ближе к двери — большой диван, перед ним — еще один стол и опять — крышка стеклянная. Направо — стена, до половины высоты выложенная белой плиткой, полы — тоже в плитке, только бежевой. На плиточном полу, ровно посередине — слив, по сторонам от него — металлическое кресло с брезентовым сиденьем и металлическая кушетка, вроде тех, на которые так неприятно смотреть в больницах. Рядом с ними невысокий столик — крышка накрыта белой салфеткой, ножки у него тоже из металла. Между ними на стене — эмалированная раковина со смесителем.