Убит по собственному желанию - [34]

— А то. Я спросил про это Волю. И она сказал, что дала Краюшкину четыре бутылки водки, чтобы тот передал ее сыну. Касатик ее об этом просил. Сашке она еще дала бутылку за работу, и за то, чтобы он остальное отвез сюда. Давай считать. У них меньше чем полбутылки водки стояло около дерева, здесь еще две. Где еще одна? Лезь снова в камыши, ищи пустую тару. Ты налево иди, я направо.

Они разбрелись по разным сторонам, и вскоре Астафьев крикнул Мазурову:

— Есть, Иван Михалыч! Вот она.

В его руках, в самом деле, точно такая же пустая бутылка с этикеткой, что и в сетке. Мазуров остался доволен и этим «уловом».

— Ну вот, все они. А Краюшкин говорил, что он сюда больше не ездил. А как тогда сюда попали эти бутылки?!

— О-о, похоже, у нас есть первый потенциально подозреваемый в убийстве?

— Убийца он или нет, это я не знаю, а вот то, что поговорить с ним надо — это точно. Поехали, навестим нашего удачливого рыбачка.

Через несколько часов тот же самый Уазик остановился около домика Валентины Егоровны. Она сама сидела на завалинке, щелкая семечки, всеми тремя оставшимися зубами. Мазуров, как всегда, был предельно вежлив.

— Добрый день, Валентина Егоровна. Хорошая сегодня погода, не жарко. Ваш квартирант-то на месте? Поговорить снова с ним надо.

— Да тут он, вон валяется, пьяный, на веранде. Идите, поднимайте его.

Милиционеры прошли в калитку, зашли в дом. На веранде, на старой кровати лицом вниз спал, похрапывая, Краюшкин. Мазуров присел рядом с ним на табуретку, слегка толкнул рыбака в плечо и тихо спросил:

— Сашка, а что ты мне соврал, что не был больше у Касатика и Коляна на Россоши?

Краюшкин храпеть перестал, но позы не изменил, а только пробормотал:

— А я там и не был.

— Как это не был? А кто тогда им четыре бутылки водки от Воли доставил? Она ведь тебе их отдала.

Краюшкин, наконец-то, зашевелился, поднял голову:

— А, это вы, Иван Михайлович, а я думал, это только сон такой. А ты вон, сам, живой нарисовался.

Мазуров был суров.

— Да, живой, здоровый, и очень сердитый. Ты чего соврал мне, что не был больше там, на Россоши?

— А я не врал, я там и в самом деле не был. Колька туда поехал к ним, Шмыга.

Увидев на лицах его незваных гостей непонимание, Сашка пояснил.

— Колька, Шульгин, с Рабочей улицы. Я с ним водку и передал. Что мне ради этого туда переться? Щуки там нет, не хрен мне и делать.

Мазуров продолжал оставаться в недоумении:

— Шульгин? Это ещё кто такой? Почему я его не знаю?

Сашка, наконец-то, поднялся, сел на кровать.

— Да, корешок один есть тут у нас в городе, мутный, Шмыгой его все зовут. Он с ними сидел вместе, с Касатиком и Коляном на «шестерке». Я его встретил около моста, Шмыга на велосипеде был, сказал, что едет на Россошь с лодкой резиновой, с подъемкой. Я обрадовался, отдал ему водку, велел передать Касатику, рассказал где их найти. Мне туда вообще не с руки было ехать, я же там на одну щуку хожу. Мне вся эта дребедень вроде плотвы не нужна.

— Он на чем туда уехал? — Спросил Мазуров.

— На велосипеде. Старый такой был велосипед, где он его нашел, не знаю, «Украина», на нем дедушка Ленин еще, кажись, катался.

Юрка обрадовался.

— Ага, так вот, там чей там велик валялся.

Мазуров сурово сдвинул брови, показал Юрке кулак. Затем он, вздохнув, предложил:

— Знаешь что, Сашка. Поехали с нами в отдел, там все это же расскажешь подробно, напишешь все, как полагается.

Краюшкин скривился:

— А тут нельзя что ли? Мне и добавить нечего, я там больше не был, никого не видел, ничего не знаю.

Но Мазуров был непреклонен:

— Нельзя! Если еще и ты сбежишь от нас в Луга, то мы тебя там совсем хрен найдем. Для тебя там в Лугах вообще дом родной. И тогда я точно уйду на пенсию капитаном. Поехали.

Колодникову новая версия Краюшкина не понравилась:

— Что-то мне кажется, что он гонит, этот твой Краюшкин. Шульгина этого зачем-то приплел.

— Кстати, это не тот Шульгин, что пропал без вести? — Спросил Астафьев.

— Он самый, — подтвердил Колодников. — Фортуна сегодня снова ходил к нему домой, на работу — нету нигде Шмыги. Так что, заводите, мужики, разыскное дело по факту исчезновения Коли Шульгина.

Мазурова это предложение не обрадовало.

— Ну вот, еще один! Двоих нашли, один добавился, это у нас теперь уже будет восемь пропавших без вести и трое находящихся в бегах.

Тут зазвонил городской телефон. Колодников поднял трубку.

— Да, Колодников. Привет-привет, Николай. Что-то новенькое? Почему, всегда жду. Вот как! Интересно. Спасибо большое, порадовал и, главное — вовремя.

Колодников положил трубку и с интересом посмотрел на оперов:

— А знаете, мужики, версия-то эта ваша подтверждается. Среди пальчиков на бутылке, что нашли на Россоши, Сычев нашел отпечатки не только Касатика и Коляна, но и Николая Шульгина. В картотеке же он у нас есть.

Розыскники довольно переглянулись:

— Теперь, я думаю, можно из пропавших без вести сразу переводить Шульгина в находящихся в бегах, — предложил Мазуров.

— Да, в этом есть свой резон.

— А Краюшкина, выходит, можно отпускать? — Напомнил Астафьев.

Колодников чуть задумался, потом рассмеялся:

— Отпусти его, Иван Михайлович, но с одним условием. Если он не хочет, чтобы фигурировал на суде, то пусть он поможет нам найти Никифорова. Тебя он уважает, так что сделает.