Убить Первого. Том 2 - [13]

Тягостные минуты пытки развития тянулись одна за одной, поток атры ослабевал всё сильнее и сильнее, до тех пор, пока не иссяк окончательно. Ушло давление, с громким хлопком в закупоренные уши ворвался звук. Разгорячённое, измученное тело до озноба обдало прохладой. Из груди Эдвана с хрипом вырвался воздух, а затем так же втянулся обратно. Он сделал жадный, глубокий вдох, от которого закружилась голова.

С трудом, парень разлепил глаза. Шея всё ещё дрожала, не в силах толком расслабиться после столь длительного напряжения. Он с трудом приподнял затёкшую, кажущуюся чужой руку и обомлел. Та была вся в густой, тёмной крови, которая медленно капала на штаны и деревянный пол. Голова закружилось, сознание помутнело и Эдван, покачнувшись, рухнул на спину и распластался на полу. Под мокрой спиной с хрустом раскрошились опустевшие камни атры, а те, что лежали на голове и плечах разлетелись по углам комнаты. Без энергии внутри они стали хрупкими, как тончайшее стекло.

Перед глазами парня всё плыло, магический светильник на потолке казался размазанным далёким белым пятном в бесконечной тьме. Пропали звуки. Его губы искривились в слабой усмешке, дрожащей рукой он потянулся к животу и предплечьем отёр кусок кожи. Почти без участия сознания нанёс туда слово жизни и, стиснув зубы от боли в теле, влил немного атры. Приятная прохлада начала распространяться по телу.

— Получилось… — хрипло проговорил он и громко закашлялся, сплёвывая кровь на пол рядом с собой, — Получилось… — проговорил он вновь и беззвучно рассмеялся. Вновь закашлялся и, чуть успокоившись, уставился в потолок, где размытым далёким белым пятном висел светильник. Голова Эдвана была пуста, мыслей там не осталось. Пролежав так несколько невероятно долгих мгновений, он сам не заметил, как заснул. Измученный организм, наконец, стребовал заслуженный отдых. В конце концов, нечасто доводится сжимать месяцы упорных тренировок в одну единственную бессонную ночь.

Глава 35. Прощание

Ночную тишину нарушал лишь тихий стрёкот цикад, живущих на деревьях у тренировочных площадок. Академия спала, вместе с ней спал и город. Россыпью маленьких путеводных огоньков горели магические светильники вдоль улиц. Не будь их здесь, и в чернильно-чёрной тьме ночи нельзя было бы рассмотреть даже собственных рук. Раздалось сопение — то прохладный ночной воздух втянулся в лёгкие Эдвана. Сегодня ему удалось поспать чуть меньше трёх часов и теперь парень мысленно готовился к тому, что в следующий раз провалиться в царство грёз ему посчастливится лишь в Башне Отверженных, ибо сегодня настал день его изгнания.

И, тем не менее, по какой-то, неведомой даже ему самому причине, юноша оставался спокоен. События последних дней давно уложились в его голове и больше не вызывали столь ярких эмоций, как раньше. Желания проклинать несправедливость судьбы и молить Творца о прощении больше не возникало, и даже предстоящая схватка со смертью не вызывала в его душе никаких чувств. Он был спокоен и холоден, как и эта ночь. Последняя его ночь в городе.

Позади скрипнула дверь, но Эдван не обернулся. Вместо этого он в последний раз ощупал своё снаряжение. На бедре висит самый настоящий топорик, выкованный из лучшей стали клана Морето — подарок мастера Ганна за секрет сферы концентрации атры. Оказалось, наставник не на шутку перепугался, когда почувствовал, как вся энергия с округи стекается к подвалу его дома и бушует там, подобно шторму в бутылке. Только опыт, невероятное любопытство и железно вбитое в голову правило никогда не вмешиваться в незнакомые техники, удержало его от того, чтобы прервать Эдвана. Как потом признался мужчина, внезапно хлынувший изо всех пор юноши кровавый пот, едва-едва не заставил его изменить принципам.

Убедившись, что топорик крепко сидит в петле на поясе, парень невольно провёл рукой по грубой ткани куртки. Ощущения были довольно непривычными, ведь теперь на нём красовались самые настоящие боевые одежды. Точно такие же, какие носили десятники гарнизона. Не форма бойцов Когтя, конечно, но тоже далеко не простые тряпки. На спине висел рюкзак из кожи дикого быка. С бурдюком воды, припасами и полезными мелочами, которые он проверял множество раз. Ощупав его дно, рука скользнула на пояс с левой стороны. Нож был тоже на месте. Остался лишь последний штрих.

— Готов? — спросил подошедший мастер, протягивая ученику копьё. Самое обычное, что стояло на вооружении сотен бойцов гарнизона. Конструкция, что была стара, как мир и так же надёжна.

— Да, — сглотнув, ответил Эдван. Стоило его пальцам сомкнуться на древке, как перед глазами тут же мелькнул образ огромного медведя. Парень вздрогнул, по спине у него пробежали мурашки, но он лишь крепче сжал в руках копьё и, стиснув зубы, произнёс, — готов.

Само наличие копья в руке будоражило проклятые воспоминания из ночных кошмаров, оживляя в голове страшные картины. Клыкастая пасть, стальные когти, что смыкаются на сердце и липкий страх, поднимающийся из глубин души. Он ненавидел в себе эту слабость, которая смогла погубить весь его спокойный настрой за одно мгновение, и потому лишь сильнее сжимал злосчастное древко, искренне надеясь, что вскоре страх уйдёт. По-крайней мере, ему уже удавалось сохранять эмоции за маской покоя, а не трястись, подобно пшеничному колоску на ветру.