Убить лучше по-доброму - [79]

Ужин прошел хорошо. Мама запекла курицу, и отец не сказал ни слова, хотя курица подгорела. Мы распили одну бутылку вина на троих, а потом отец решил сам убрать со стола и сказал, что будет это делать каждый раз.

– Готовить я не умею, Шэрон, ты знаешь, но я буду рад хоть чем-то помочь.

Мама закатила глаза, но так, чтобы отец не заметил. Он уже убрал со стола, аккуратно сложив посуду у раковины. Мы перешли в гостиную; теперь там стоял телевизор, которого раньше никогда не было в доме. Я заметила это.

– Сериалы смотреть, – сказала мама, когда мы сели с разных сторон потертого дивана. Я думала, мы поговорим об отце, но мама принялась рассказывать утомительные подробности хвалебной статьи о каком-то художнике, давнем ее знакомом.

– Никогда не любила его работы, но, кажется, я ошиблась на его счет, по крайней мере, если верить «Нью-Йорк Таймс».

Я слушала ее и думала, что это безумное соглашение между матерью и отцом может сработать, по крайней мере на какое-то время. Годы разлуки охладили их чувства, так что, по-видимому, они смогут ужиться. Их обоюдная неприязнь не настолько сильна, чтобы ранить друг друга.

Я уехала на следующий день после завтрака. Торопиться было некуда, у Хартфорда я повернула на север, чтобы проехать через Пайониер-Велли до шоссе 2 и вернуться в Винслоу более живописной дорогой. Осень – мое любимое время года, шумливый ветер носит мертвые листья, дома украшены к Хэллоуину. Неделю назад я узнала о смерти Теда Северсона, а теперь эта мрачная глава моей жизни осталась в прошлом. Миранда и Брэд исчезли, и мне все сошло с рук. Я больше не волновалась, что меня поймают. Я чувствовала себя абсолютно спокойной и полной сил. Мне даже понравилось общаться с родителями.

Убийства произвели много шума; до меня дошли слухи, что Кенневик осадили репортеры, которые пытались распутать дело о богатой молодой паре, убитой с разницей в неделю. Брэда Даггета не нашли – и никогда не найдут. Если обнаружили пикап, в новости это не попало. Брэд убил Теда и Миранду, судмедэксперт подтвердит это. А он уже никогда не расскажет правду.

Я вспомнила, что отец сказал накануне – что он никому не хочет причинять зла. Может, мне тоже поставить перед собой такую цель? После убийства Чета я желала именно этого, как и после убийства Эрика в Лондоне. Теперь я чувствовала то же самое. Конечно, я не сожалела о том, что сделала. Миранда и Эрик причинили мне боль. Чет собирался использовать меня, а Брэд – хотя лично мне он ничего плохого не сделал – убил невиновного человека. Скорее всего, я совершила ошибку, когда впустила Теда Северсона в свою жизнь. За последние несколько недель я пошла на чудовищный риск, и мне повезло «выйти сухой из воды». Но теперь все кончено. Буду жить тихо и не позволю больше никому причинять мне боль. Жизнь превратится в выживание, скрашенное уверенностью – как в ту ночь на лугу, когда звезды омывали меня своим светом – в том, что я особенная, что я родилась с другой системой нравственных ценностей. Как дикое создание природы – ворона, лиса или сова – а не нормальное человеческое существо.

Я свернула с шоссе 2 и поехала через центр Винслоу к своему дому. В городском парке проходил пивной фестиваль «Октоберфест», играла полька, разливали пиво. Я опустила окно. В воздухе пахло сидром. Я подумала остановиться, но решила все же ехать домой. Осталось две мили. Подъезжая к дому, я заметила длинную белую машину – она бросалась в глаза на фоне голых деревьев. Меня охватила паника, и я чуть не проехала мимо, но в последний момент завернула к дому, успокаивая себя, что все обойдется.

Прислонившись к машине, стоял детектив, который приезжал несколько дней назад и задавал вопросы. Генри Кимбелл из бостонской полиции. Увидев меня, он выбросил сигарету, которую курил, и потушил ее ботинком. Я припарковалась и вышла из машины. Он подошел ко мне с загадочной улыбкой на лице.

Глава 31 Кимбелл

В воскресенье, после обеда, я поехал в Винслоу, чтобы снова поговорить с Лили Кинтнер. Ее не оказалось дома, но день был свежий, бодрящий, не слишком прохладный, и я решил подождать. Она, видимо, завтракает в городе и скоро вернется. Я прислонился к машине, откуда открывался вид на пруд за домом, аккуратно скрутил сигарету – одну из двух, которые разрешал себе выкурить за день.

Брэда Даггета не нашли. У нас была только одна зацепка: из гаража в Кенневике сообщили, что у одной из машин поменяли номерной знак. Майк Комо, механик, заметил это только потому, что новый номер был слишком чистым по сравнению с самой машиной. Оказалось, что это номер с машины Даггета. Значит, Брэд Даггет достаточно умен, чтобы поменять номер, прежде чем бежать из Мэна. Новый номер объявили в розыск, но пока не обнаружили. Я уже сомневался, что его вообще найдут.

Я закурил, подставив лицо солнцу. Надо мной пролетела стая гусей. Только я докурил сигарету, как появилась «Хонда Аккорд» мисс Кинтнер. Я попытался угадать ее реакцию по выражению лица и прочитал в ее глазах не просто любопытство. Когда она припарковалась и вышла из машины, я подошел и снова представился.

– Я вас помню, – сказала она. – Мы виделись всего несколько дней назад.