Убить лучше по-доброму - [76]

Я вышел наружу, обернулся и взглянул на бежевый фасад дома. Второй этаж окаймляли небольшие балконы. Один на каждую спальню, кажется. В каменном патио был встроенный камин, гриль и мини-холодильник. Интересно, что станет с этим местом? Кто-то купит этот дом и достроит его или он будет чахнуть и гнить, служа первосортной гостиницей для летучих мышей и енотов?

– Еще кое-что, – сказала Джеймс, не отрывая взгляда от океана. – Если наше предположение верно, если Миранда Северсон уговорила Брэда Даггета убить ее мужа, он сделал это, надеясь в конце концов разбогатеть.

– Может, он влюбился в нее, Джеймс. Не будь циничной.

– Все равно. Это ничего не меняет. Я вот думаю, почему он убил Миранду уже через несколько дней после того, как застрелил ее мужа? Ведь он все это сделал ради нее. Без нее нет ни денег, ни секса.

– Да, странно. Но причин может быть несколько – он запаниковал, решил, что Миранда выдаст его полиции.

– В таком случае почему он не сбежал сразу, а решил сначала убить ее?

– Не знаю, – ответил я. – Может, он задумал все это сам. Влюбился в Миранду и решил, что после убийства ее мужа она прыгнет к нему в объятия. Когда план не сработал, он убил Миранду, чтобы она не досталась больше никому.

– Я думала об этом, – сказала Джеймс, – но в таком случае как он уговорил Миранду приехать сюда?

– Узнаем. Его скоро схватят. Максимум через сутки. А пока нужно завести дело. Хочу поговорить с этой Поли Гринер, алиби Брэда.

– Я тебе нужна?

– Ты всегда нужна мне, – ответил я. – Но, думаю, с Поли я справлюсь. Что-то мне подсказывает, как только она узнает, что Брэда видели в Бостоне, ее алиби рухнет.

– Хорошо. Позвони, если понадоблюсь. Полиция штата просила передать ей все, что у нас есть по убийству Теда Северсона.

Узнав адрес у шефа Айрленда, я поехал на север, к Кенневик-Бич, мимо бара «Кулис», где Брэд якобы провел с этой Поли вечер пятницы. С прибрежной дороги я свернул на Си-Мист-роуд, проехал примерно милю, дома стали меньше, лес гуще. Поли Гринер жила в конце улицы Йорк-Корт, упиравшейся в тупик, в небольшом одноэтажном доме с лужайкой, которую не косили все лето. Я проверил номер на почтовом ящике. Дом с опущенными жалюзи на всех окнах казался заброшенным.

Я прошел по заросшему дворику к парадней двери. Звонок эхом разнесся по дому, и почти сразу же светловолосая женщина с телефоном, который она сжимала между плечом и подбородком, распахнула дверь. Я достал свой значок.

– Джэн, мне пора, – сказала она в телефон. Она толкнула ногой дверцу с проволочной сеткой и жестом пригласила меня войти. – Да, да, я перезвоню. Мне пора, полиция приехала.

– В чем дело? – спросила она меня, после того как я вытер ноги на коврике у двери и вошел в неубранный, захламленный дом.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов о том, когда вы последний раз видели Брэда Даггета. Не возражаете?

– Конечно, – ответила она. Она все еще держала телефон в одной руке. В другой – незажженная сигарета. На ней был длинный розовый халат, распахнутый спереди так, что виднелась пышная грудь. Я старался смотреть ей в лицо. Она пригласила меня войти, подобрав полы халата рукой, в которой держала сигарету, затем провела меня в гостиную, где стояли диван и кресло с откидывающейся спинкой – явно из одного гарнитура. Кокер-спаниель на собачьей подстилке поднял на меня свои влажные глаза. Поли вышла на минуту, а я сел на обитое вельветом кресло. В доме пахло сигаретами и освежителем воздуха.

Когда Поли вернулась в гостиную, на ней все еще был халат, но она туго завязала его. Светлые волосы собрала в пучок, и, кажется, успела накраситься.

– Вам что-то принести? Кофе?

– Если вы собирались пить, то я с удовольствием. Если нет, то не надо.

Она принесла нам обоим кофе и, не спрашивая, добавила молоко и сахар в мою чашку. Дожидаясь, пока Поли покончит с этим, я нагнулся и почесал пса за ухом. Он был старый, его большие глаза застилала катаракта.

– Это Джек, – сказала она, протягивая мне кофе. Я сделал глоток, Поли уселась напротив меня на диване. Она положила ногу на ногу, и халат обнажил ее колени. Поли Гринер была женщиной, что называется, в теле, полный живот вырисовывался под халатом, но ноги у нее были соблазнительные – стройные, слегка загорелые. С ярко-голубым педикюром.

По дороге сюда я гадал, слышала ли она про тело, которое обнаружили в доме Северсонов, но теперь понял, что слышала. Я понял это сразу, как только она открыла дверь, разговаривая по телефону. Видимо, она все утро обсуждала это.

– Вы слышали? – спросил я. – О трупе, который обнаружили сегодня утром?

– Да, конечно. Об этом весь город говорит. Это действительно Миранда Северсон?

– Ее пока не опознали, но мы считаем, что это она. Но я хотел поговорить с вами о Брэде Даггете.

– Я не знаю, где он. Богом клянусь. Вчера вечером я все рассказала шефу полиции.

– Да, я знаю, – сказал я. – Я приехал не потому, что вы знаете, где он. Я приехал, чтобы попросить вас рассказать о вашей последней встрече. Шеф Айрленд сказал, что это было в прошлую пятницу.

– Точно.

– Не могли бы вы рассказать подробно? Знаю, полиция уже разговаривала с вами, но мне бы тоже хотелось знать.