Убить королеву - [85]

— Да. За это я тебе плачу.

Я выдавливаю смешок.

— Я не могу представить, что сделает королева. — Кэри пожимает плечами. — Может быть, тебя отпустят.

— Отпустят, но не освободят. Дадут иллюзию свободы, а потом я погибну по нелепой случайности. Как Марло.

Это заставляет его выступить из тени, как я и думал.

— Марло был предателем, — ровно говорит Кэри. — Шпионом. Безбожником. Он зарвался, как герои его же пьес. Мы бы проиграли, поставив на него. Не будь он твоим другом и учителем, ты бы сам это заметил.

Я снова смотрю в пол. В глазах Кэри и двора я тоже предатель, шпион и безбожник.

— Я предан ее величеству, Тоби, ты это знаешь. И все же я предупреждал тебя о последствиях твоих действий. О пьесе. О Ките.

Он не говорит, какого Кита имеет в виду. Это не имеет значения.

— Но я не могу и дальше в этом пачкаться. Прости, Тоби. За это и за то, что случится дальше. Я сделаю все, что смогу, чтобы обеспечить тебе…

— Нет.

Для него дать обещание значит подарить мне надежду, но надеяться нельзя. Кэри не сможет меня спасти ни при каких обстоятельствах. Произносимые им слова лишь успокаивают его самого.

Он подходит к решетке, поднимает руку. И я вижу нечто, чего не видел раньше, в темноте. Еще одно темное и бесформенное пятно: моя куртка. Та, которую он забрал в Сомерсет-хаусе, прежде чем отвести меня к королеве. Куртка, в подкладку которой зашиты все мои сбережения. Куртка, которую я не чаял увидеть.

— Бесс нашла ее дома. Никак не могла понять, откуда она взялась. Сказала, что она жалка, как рубище Иова, — тогда я и подумал, что она твоя.

Он просовывает куртку сквозь решетку. Я почти готов отказаться, но все же встаю и забираю ее. Когда-то она воплощала лежащее передо мной будущее. Теперь — прошлое.

— Я могу ее сжечь, если хочешь, — предлагает Кэри, увидев, что я не спешу забирать куртку. — Я только подумал…

Я выхватываю куртку у него из рук.

— Спасибо, — шепчу я. — Она… — я ищу хоть какие-то слова. Мне будет теплее.

— Прощай, Тоби. — Кэри отходит от решетки. — Желаю тебе…

— Не надо. Не стоит.

Я не хочу слышать пожелания сэра Джорджа Кэри, барона Хадсон, кавалера ордена Подвязки, члена Тайного совета и лорда-камергера королевского двора.

Он кланяется и уходит. Я невольно думаю, желал ли он что-то Марло, прежде чем подписать банковское поручение для убийцы, которого отправил в таверну.

Когда он уходит, я ощупываю куртку, нахожу надорванный и старательно зашитый шов, куда я три месяца назад засунул банковскую гарантию на все деньги, что мне удалось заработать будучи шпионом на королевской службе, подручным Барнарда и печатником после его смерти. Шесть тысяч восемьсот фунтов, достаточно для привольной жизни в течение нескольких лет — или сотни лет прозябания. Сейчас от денег нет прока.

Я несколько минут смотрю на них, думая, что мог бы с ними сделать. Гарантия выдана в Англии и не может быть предъявлена ни в какой другой стране, только во французском порту Кале, бывшем английском форпосте. Я мог бы купить собственный дом, а не снимать клетушку у блудливой хозяйки. Мог бы марать бумагу подальше от двора, писать, как я обещал Марло. Я мог бы стать свободным.

Я натягиваю куртку и сую гарантию в карман. Этих денег точно хватит, чтобы мне отрубили голову одним ударом, а не так, как Эссексу. И тут неожиданно натыкаюсь рукой на что-то почти неощутимое, холодное и твердое в правом кармане. Я туда ничего не клал.

Там лежит ключ.

Глава 47 Кит Где-то в Ла-Манше 8 января 1602 года Восемь часов четыре минуты утра

Когда всходит солнце, воды Ла-Манша расцвечиваются сотней оттенков синего и черного.

Я стою у борта, там, где простояла всю ночь, ощущая, как перекатывается по волнам корабль, слыша, как скрипит дерево, как бьется вода о корпус, как переговариваются люди на палубе: они сидят, закутавшись в одеяла, пьют вино из кувшинов, играют в кости и вглядываются в горизонт. Я не удивилась, увидев среди них Томаса Алара. Некоторые вещи не меняются, а некоторые люди ничему не учатся.

Я жду чего-то другого.

Уйдя из «Лозы», я очень долго ждала, прежде чем отправиться на пирс. Я бродила по Нэрроу-стрит, не теряя надежды. Отец всегда говорил, что надежда — самая дурная из стратегий, но это меня не остановило. Тоби не появился. Не оказалось его и на верфи в Рэтклиффе, и в гавани Дувра, где я чуть не опоздала на корабль, решив, что увидела Тоби, высокого и черноволосого, ленивым шагом выходящего из лавки. Я должна была понять, что это не он. Тоби никогда не ленится.

Я думала, что если сэр Кэри отпустил меня, он мог отпустить и Тоби. Я для него была никем, а он меня отпустил. Так и не понимаю, почему. Может быть, потому, что люди королевы уже состряпали свою историю, а я портила их картину? Может, они поверили, что Йори — убийца, его поймали с поличным и зарезали, и все хорошо, что хорошо кончается, как сказал бы мастер Шекспир?

Но Тоби нет, и чувство вины за то, что я его оставила, все не проходит, как не проходит и страх за него. Я не могу представить, чтобы он не нашел выхода из этой переделки. Тоби, который все видит и ничего не пропускает. Он не может умереть от ножа, петли или топора палача. Я отказываюсь в это верить.